Перспектива есть совокупность представлений и концептуальных проекций, возникающих в современности, которые описывают и оценивают будущее для тех или иных содержательных сфер, явлений и событий. В упрощенном виде перспектива бывает либо негативной (бесперспективность), либо позитивной (перспективность).Перспектива - это то, чего радикально не хватает в ситуации кризиса, революции и войны. Иначе говоря, кризис, революция и война случаются, если с перспективой что-то не так. Если позитивная перспектива перестает производится, возникает кризис, если перспектива власти и общества радикально начинает различаться, возникает революция, если перспективы разных контактирующих между собой общностей вступают в противоречие, возникает война.
Однако в повседневной жизни мы редко встречаемся с перспективой собственной общности. И практически никогда мы в повседневной жизни не встречаемся с перспективой мира. Однако бывают такие периоды в жизни цивилизаций, когда возникает вопрос о перспективе целой цивилизации. И очень уж редко (последний раз это было две с половиной тысячи лет назад) возникает вопрос о перспективе целого человечества.
Перспектива — вопрос философский. Последний раз масштабно о нем размышляли в первой половине ХХ века — Ясперс, Хайдеггер, Сартр и Камю. Однако в размышлении о перспективе в тот раз философия так и не вышла за пределы экзистенции, то есть личностного переживания бытия мира здесь и сейчас. Попытки брать в расчет перспективу концептуального свойства проектности, программности и стратегичности — были в этом веке неудачными ровно для половины планеты.
Однако с тех пор произошло весьма существенное изменение — мир получил субъективное воплощение в виде становящегося единого человечества. Это принципиально новое образование — еще до конца не оформившееся и не осмысленное. Однако именно это новое образование вынуждает нас осмыслить перспективу мира иначе, нежели она осмыслялась до этого.
В этом смысле давайте сразу же различим важные изменения устройства перспективы мира:
1) возникает перспектива не абстрактно представленного в философии мира, а перспектива человеческого мира, у которой на наших глазах появляется активный агент ее формирования — единое человечество;
2) перспектива мира начинает радикально отличаться не только от суммы индивидуальных зкзистенций, но и от суммы национальных и сингулярно-цивилизационных экзистенциальных обобщений — появляется перспектива человеческой цивилизации в богатстве своей внутренней коннективности, которая сразу же начинает искать пространства своей экспансии (за пределами планеты Земля) и контакты вовне (с иным и иными);
3) перспектива мира начинает формироваться не на основе представлений «здесь и сейчас», но, прежде всего, на основании представлений «там и потом», то есть перспектива мира начинает оформляться как футурология, выделенные в отдельную сферу представления о будущем, которое, с одной стороны, радикально отличается от настоящего, а, с другой стороны, непосредственно влияет на него.
Итак — единение человечества, перспектива вовне привычной реальности и вовне привычного пространства обитания и перспектива вовне настоящего времени как радикально иное будущее — вот те принципиально новые изменения, которые появляются в нашем представлении о перспективе. Перспектива перестала быть длением настоящего и растворением в повседневности. Перспектива кризисного мира может быть лишь революционной.
Чтобы структурировать представление о перспективе, нам необходимо отличить ее новое структурное представление от старого.
Габитус, докса и когитус
Философские представления «экзистенция» (Хайдеггер), «картина мира» (Хайдеггер, Ясперс), «смысл жизни» (Сартр, Камю), «смысл и назначение истории» (Ясперс) были представлены в социологии Пьером Бурдье через понятие «габитус», содержание которого может быть операционализировано для обследования, анализа и прогнозирования.
Габитус формировался в системной истолковательной онтологии и выражал по Бурдье «систему приобретённых схем, действующих на практике как категории восприятия и оценивания или как принцип распределения по классам, в то же время как организационный принцип действия». С точки зрения представлений о перспективе «габитус» как социологическое представление о социальном здесь и сейчас означал «систему прочных приобретенных предрасположенностей»; которая в дальнейшем используется индивидами как начальные установки, порождающие конкретные социальные практики индивидов. В этом смысле «габитус» — связное понятие между макросоциологией и микросоциологией: это представление макросоциологических структур на уровне микросоциологии.
Иначе говоря, философская экзистенция как и социологический габитус содержали представление — перспектива возникает 1) на индивидуальном уровне; 2) из представлений «здесь и сейчас», будь оно фундаментально осмысленным «здесь и сейчас» как бытийная экзистенция или поверхностно воспринятым как индивидуально-повседневное «здесь и сейчас» в социуме.
В большей части западной философии и социологии со второй половины ХХ века представления о перспективе как о «там и потом» отвергалось принципиально. Этому отвержению способствовал негативный опыт воплощения «там и потом», предпринятый национал-социалистической Германией и коммуно-социалистическим СССР. Социальное предъявление «там и потом» за счет воплощения социальных теорий тоталитарными общественными режимами так напугало западную философию, что в актуальной философии второй половины ХХ века она вынуждена была прибегнуть к созданию так называемого когнитивного барьера з запретом на онтологию (метафизика предшествует онтологии), с равноправностью разных истин, с отказом от любых тотальностей (небинарность, непричинность, проблематизация смысла и т.д.).
Однако возникший из равноправности истин и толерантности к «другому» кризис западного мира вынуждает поставить вопрос о чрезмерной радикальности предпринятых усилий по профилактике всех и всяческих негуманных тотальностей.
Как только мы утверждаем равенство разных истины и терпимость к посредственности и радикальному самовыражению, мы неизбежно оказываемся в плену габитуса и теряем способность к производству перспективы.
Габитус непосредственно построен на доксе — общепринятом мнении, которое устанавливает свой диктат, подобно тому как устанавливался идеологический диктат тоталитарных режимов. Доксический тоталитаризм нынешнего западного мира ничуть не лучше идеологического тоталитаризма коммунистического СССР и нацистской Германии. Кто из них более гуманен можно долго спорить, потому как негуманность западного режима скрыта.
Физическое уничтожение населения, предпринятое коммунистическим СССР и нацистской Германией очевидно. А демографическое вырождение западного мира из-за превалирования потребительских ценностей в их доксичеси-габитуальном прочтении не столь очевидно. Неочевидные зверства потребительского тоталитаризма замаскированы, но не менее опасны, поскольку в столкновении с другими тоталитарными цивилизациями (китайской, исламской или даже российской) приводят к редко виданным ранее последствиям: потребительскому превалированию упрощенных мотиваций над сложными, демографическому вытеснению потребительского населения изнутри западной цивилизации, неспособности к смысловому сопротивлению западного мира иным цивилизациям (той же российской, исламской, китайской).
Поэтому мы вынуждены вернуться к перспективе как проблеме.
Построение перспективы как лишь идеологической перспективы в ее фундаментально-философском видении у Маркса или в ее примитивном видении у Гитлера не означат отнюдь, что единственным способом создания перспективы является одномерное осмысление мира (через социальное перераспределение экономического богатства путем господства одного класса или перераспределение мира через господство одной расы и/или нации) и единственным способом вовлечения в такую перспективу масс является их идеологическое оболванивание.
Габитуальное окукливание цивилизации происходит, когда мир габитуса становится избыточно статичным — час за часом, день за днем, год за годом. Более того, когда статичность оказывается сверхценностью потребительского принуждения, происходит габитуальное зацикливание — габитус порождает лишь габитус на фоне потребительской интеллектофобии.
Разрыв габитуального зацикливания может быть осмыслен в относительно новом понятии — когитус (cogitus — мыслимость, знаемость, познание и т.д.) — совокупность драйвовых мыслительных установок и мотивационных наставлений интеллектуалов (или даже элиты) в радикальном отличии от очевидных установок и мотиваций повседневности (габитуса). Когитус есть концептуальная перспектива, предъявленная мыслящей частью общества как будущее, влияющее на настоящее, в своем обобщенном (до человечества) и иноированном (обиначенном до иной реальности, до экспансии вовне, до поиска пришельцев) виде, радикально изменяющая габитус.
Позитивная перспектива не появляется в габитусе. Позитивная перспектива появляется в когитусе.
Что такое когитус?
Когитус существует не всегда. Его существование проблемно в том смысле, что созданные наново драйвовые мыслительные установки и мотивационные наставления со временем распространяются, осваиваются, переводятся на уровень габитуса и становятся очевидными и повсеместными.
Оказывается, что для цивилизации драйв (или героический энтузиазм, как его называл Джордано Бруно) оказывается весьма важным. Драйв - это то, что весьма немногие мятежные индивиды обнаруживают и нащупывают как сферу экзистенциального увлечения. Если эта сфера экзистенциального увлечения мятежных одиночек оказывается устойчивой, масштабной и не теряет со временем своей перспективы, она постепенно распространяется на все общество. То есть когитус одиночек становится габитусом масс.
Когитус есть мышление живое, вопрошающее, сомневающееся, ищущее, дерзающее. Габитуальное думание мышлением не является.
Когитус есть мышление безостановочное, во имя непрерывности которого кто-то где-то всегда готов жертвовать всем остальным. В этом смысле когитуальная позиция является скользящей по миру — и если от нее отказываются бывшие ее носители, ее подхватывают маргиналы.
Сегодня когитус формируется в сетевой виртуальной конструктивной онтологии. Когитус есть отрефлексированные интеллектуально мыслительные установки и мотивационные наставления в принципиально сложном (непонятном для обывателей) виде.
Когитус всегда многомерен — его невозможно свести к какой-либо одной идее или какому-либо простому социальному механизму. Более того, когитус имеет не социальную, а цивилизационную природу, то есть в его основе не отдельное общество как актуальная коллективность. Когитус задает преемственность с прошлым и ориентацию на будущее через выделение определенных мыслительных установок и мотивационных наставлений.
В этом смысле предложенное в моей книге «Момент философии» представление о мыслительных установках должно быть развито.
Установки мышления — это ориентация мышления в его собственном содержании, выходящая за пределы самого оперативного мышления (непосредственного промысливания).
Мыслительные установки имеют ряд аспектов, которые позволяют развернуть их и исследовать в особой рефлексии, снимающей определенный опыт изменения мыслительных установок на протяжении длительного исторического времени некоторой мыслительной традиции (например, философии).
Аспекты мыслительных установок адекватно можно сформулировать в самом общем понимании — выходя даже за традиции понятийного употребления в самой философии. Иначе говоря, мыслительные установки в аспектном видении есть самые общие способы выражения ориентаций мышления.
Концентрирующий аспект — как мыслить концентрированно, что для этого использовать; онтологическое (основательное, фундаментальное) понимание концентрирующего мышления означает, что в мышлении допускаются основания, единицы мышления и схемы их сборки.
Располагающий аспект — как мыслить расположенно, в чем и как располагать мышление; метафизическое понимание располагающего мышления означает, что в мышлении допускаются вопросы, проблемы, редукции, отнесения, детализации.
Ограничивающий аспект — как мыслить предельностно, что для этого использовать; лимитологическое понимание преодолевающего мышления означает, что в мышлении допускаются пределы и работа с пределами.
Преодолевающий аспект — как мыслить переходным образом, что для этого использовать; транзитологическое понимание преодолевающего мышления означает, что в мышлении допускаются переходы в иное, соотнесения представлений иного и наличного.
Различающий аспект — как мыслить различающе, что и как различать в мышлении; структуралистское понимание различающего мышления означает, что в мышлении допускаются различия, подобия, нормы.
Охватывающий аспект — как мыслить всеохватно, что для этого использовать; версологическое понимание охватывающего мышления означает, что в мышлении допускаются объятия (объемлющесть и объемлемость) и разъятия (разрывы и связи).
Оспособленный (способствующий) аспект — как вообще мыслить, какие способы мышления использовать; методологическое понимание оспособленного мышления означает, что в мышлении допускаются повторяемые и передаваемые другим методы, методики, методологии и подходы (причем подходы находятся на границе между онтологией и методологией).
Оформляющий аспект — как оформлять мышление, какие мыслеформы использовать; идеологическое понимание оформляющего мышления означает, что в мышлении допускаются определенные идеи, концепты, концепции, теории.
Цивилизационный аспект — как предъявлять установки мышления в качестве мотивационных наставлений на уровне масштабного обобщения до целостной общности разумных существ (в нашем случае — человечества).
Футурологический аспект — как обособлять, создавать и исследовать установки мышления в отношении будущего, непосредственно влияющего на настоящее. В этом смысле, если все предыдущие аспекты по необходимости содержат исторические контексты, не выделяя впрочем историческое мышление как особое и отдельное (избегание чрезмерного историцизма), то футурология (с обязательной рефлексией футурофобий и футурофетишизма) является именно обособленным направлением мышления.
Как видно из этого перечня — когитус есть сложное и содержательно богатое содержание, формируемое мышлением, например, в традиции живой философии, по всему спектру ее дисциплин — онтологии, метафизике, лимитологии, транзитологии, структуралистике, версологии, методологии и идеологии.
Соответственно отсутствие в предыдущей философии специальных исследований отдельных типов установок мышления было преодолено в работах автора: «Об онтологии», «Лимитология», «Общая транзитология», «Структуралистика», «Версология». В этом смысле пока отсутствуют конструктивные представления о метафизике, методологии и идеологии. Их еще только предстоит создать. А цивилизационные и футурологические аспекты мы рассмотрим отдельно.
Особое внимание необходимо обратить на принципиальное отличие мыслительных установок, исследующихся в философии, от элементов моделей психики, исследующихся в психологии — архетипов, гештальтов, трансактов, пресуппозиций и т.д., которые мыслительными установками не являются.
Архетипы - это универсальные изначальные врожденные психические структуры в модели коллективного бессознательного Карла Юнга. Гештальт — форма или образ целого в модели восприятия психики Макса Вертгеймера. Трансакт — единица психической модели для описания и анализа поведения человека Эрика Берна. Пресуппозиции — инструментальные аксиоматические убеждения в моделях НЛП, нацеленные не на истинное отражение объективной реальности, а на эффективное выполнение задач (существуют разные формулировки базовых пресуппозиций — Ричарда Бэндлера, Роберта Дилтса, Френка Пьюселика и др.)
Элементы психологических моделей относятся к исследованиям, описаниям и даже к непосредственным преобразованиям психики. Мыслительные установки относятся к конструктивному выражению ориентаций мышления как такового.
С философской точки зрения, мышление психическим не является. Иначе говоря, философию интересует мышление, очищенное от психологизации. Даже в феноменологии Гуссерль, используя психологизированное содержание рассмотрения, описания и аргументации, все-таки выделял чистые акты или ходы мысли, уже не являющиеся собственно психическими.
Прямой ответ на вопрос о перспективе будет таким. Хотите узнать перспективу, узнайте когитус — мыслительные установки и мотивационные наставления интеллектуалов и элиты в целом.
Человечество вместо того, чтобы осознать пределы своих возможностей в деле создания рискованных и ограниченных когитусов, предпочло создать ограничения когитуальной работы в философии.
Этими ограничениями сразу же воспользовалось габитуальное сознание, развернув масштабный проект потребительского мира.
Такова краткая и очень схематическая интеллектуальная причина нынешнего мирового кризиса.
Что же это за ограничения?
Когнитивные барьеры как ограничители мышления
В своей книге «Момент философии» я ввожу представление о так называемых когнитивных барьерах, которые устанавливались в прошлом различными масштабными философиями в их когитуальном столкновении с другими масштабными воззрениям (как минимум, это было сделано в христианстве и в марксизме).
Не так давно очередные когнитивные барьеры были установлены в постмодернизме. Именно последствия установления постмодернистских когнитивных барьеров мы можем сейчас наблюдать как ограниченное в мировом масштабе мышление. Здесь представление о когнитивных барьерах будет развито далее, то есть они будут сформулированы и различены.
Когнитивные барьеры вообще есть установки мышления на его собственные различные ограничения, которые задаются той или иной мыслительной традицией. Преодоление когнитивных барьеров внутри традиции запрещено.
Фундаментальный когнитивный барьер — запрет на фундаментализацию. Постмодернизм считает, что всякое основание тотально, а мир бесконечен. Поскольку бесконечность предшествует тотальности, то метафизика предшествует онтологии (Левинас). Запрет на фундаментализацию по сути является запретом на онтологию.
Предельностный когнитивный барьер — запрет на работу с пределами, которые неизбежно вводят формализм при рассмотрении ситуаций предельности. В самом общем виде этот когнитивный барьер был установлен Делезом (антибинаризм, детерриториализация) в его номадологии. Поскольку бинарность и территориализация упрощают (с точки зрения постмодернизма) мышление, постольку антибинаризм, детерриториализация и ретерриториализация позволяют инноватировать мышление.
Структурный когнитивный барьер — запрет на работу с организованной структурой. В самом общем виде установлен Делезом. Его представление-понятие «ризома» предполагало аструктурность в подходе к содержанию мышления. Ризома как мыслительное представление являлась попыткой уйти от бесконечного структурирования и разрушить в конечном счете представления о системе, причине и сложной истине.
Истинностный когнитивный барьер — запрет на единую истину, в том числе и на сложную единую истину. Истин много, истины равноправны для мышления, сложная истина запрещена. В явном и наиболее радикальном виде содержится у Бадью в его «Манифесте философии». Сила этого барьера не в том, что истин много, а в том, что они равноправны. Выделение любой наиболее важной истины, создает иерархию истин, превращающую остальные истины в подчиненные ей. Равноправие же разных истин убивает возможность появления сложной истины, так как о ней сразу же утверждается, что она пытается подчинить себе остальные истины.
Детерминистский когнитивный барьер — запрет на причинность. Не причина, а сингулярные события должны мыслиться. В явном виде содержится в номадологии Делеза. При разрушении причинности производятся сингулярности, обладающие не только равенством, но рядоположенностью, не предполагающей никакое их соотношение. Соотнесение их как рядоположенных потребовало введения принципа дополнительности (Деррида).
Смысловой когнитивный барьер — запрет на непосредственное осмысление. Придание смыслу проблемного характера. В явном виде содержится в номадологии Делеза. В момент придания смыслу проблемного характера осуществляется запрет на так называемый «поиск смысла». Раз смысл проблемен, то зачем тратить время на его поиск. Смысл может проявить себя спонтанно и неочевидно как сингулярное событие. Такой запрет на осмысление не уничтожал смысл как таковой, а обесценивал его значение.
Грустный современный нам цивилизационный опыт философии постмодернизма состоит в том, что мышление оказывается возможным ограничить институционально, поскольку все эти ограничивающие институты создаются в рамках первой глобальной философии (постмодернизма). Из-за этого потерялся цивилизационный драйв всего человечества, и возник общецивилизационный кризис.
Мышление с наложенными ограничениями теряет способность создавать драйвовый когитус, из мира уходит героический энтузиазм, и в мире поселяется потребительская скука.
Сформулированные выше когнитивные барьеры не просто создают препятствия для мышления, они потворствуют габитусу, объявляя его простые повседневные мыслительные установки и очевидные мотивационные наставления равноправными с наново создаваемым сверхсложным когитусом. В столкновении сложного с простым, сложное проигрывает.
Так возникает габитуальная блокада когитуса. Следствием такой блокады является то, что гуманитарный дискурс в своем мейнстриме стал исключитнельно габитуальным. А когитуальные аспекты гуманитарного дискурса разрабатываются маргиналами и требуют экстремальных усилий.
Чтобы человеческая цивилизация могла преодолеть нынешний мировой кризис и развиваться далее, нужно разрушить эти когнитивные барьеры.
Когитус, цивилизация и будущее
Если раньше мы могли говорить о мыслительных установках самых больших, развитых, богатых и сильных стран, то теперь мы должны говорить о мыслительных установках лишь постольку, поскольку они касаются всего человечества. Если раньше мы могли говорить о мотивациях внутри тех или иных религий, то теперь мы должны говорить о мотивациях, касающихся всех религий человечества. Значение цивилизационных эгоистов, оппортунистов и отщепенцев резко уменьшилось в последнее время.
Сегодня возникает единая перспектива — перспектива человеческой цивилизации. Перспективы отдельных цивилизаций в отрыве от общей перспективы человеческой цивилизации больше не существуют. Заблуждаются те цивилизации, которые пытаются построить какой-либо свой отдельный мир. Слишком высокой стала коннективность и взаимозависимость цивилизаций, чтобы изоляция имела хоть какой-нибудь смысл.
Возникло принципиально новое качество для человеческого мира — каждая цивилизация лишь постольку может существовать и развиваться, поскольку она делает вклад в развитие всего человечества. Время изолированного развития отдельных человеческих цивилизаций безвозвратно прошло.
Контраргумент Маркса против робинзонады человека в обществе работает и против цивилизационной робинзонады. Цивилизации-робинзоны более невозможны, поскольку невозможны более изолированные цивилизации. Попытки Северной Кореи, Китая и России отсоединиться от остального мира обречены на поражение — либо из этих изоляций ничего не выйдет, либо эти цивилизации станут разрушаться. Жить среди человечества и быть свободным от него нельзя.
В этом смысле человечество как цивилизация уже является единым. Формы коммуникации между цивилизациями внутри человечества могут быть различны — сотрудничество, партнерство, конкуренция и даже война. Причем война является столь же необходимым способом цивилизационной коммуникации, как и сотрудничество, партнерство или конкуренция. Война позволяет уничтожить все мертвое и мешающее. Война - это способ радикального цивилизационного обновления, когда никакие другие способы не работают.
Терпимость и толерантность — принципы индивидуальные. Никакой терпимости и толерантности между цивилизациями не существует. Цивилизация — не человек, на нее никакая религиозная мораль не распространяется. Уничтожить цивилизацию — не то же самое, что уничтожить человека. Ибо уничтожить цивилизацию современными технологиями можно даже без массовых человеческих жертв.
Толерантность — требование сытого и довольного собой мира — в известной мере противоположна дерзанию и конкуренции, которые характерны для цивилизации ищущей, борющейся и осваивающей новые реальности и пространства.
Цивилизационность перспективы - это требование к ее масштабу. Нецивилизационная перспектива в современном мире — не перспектива вовсе. Ключевым к пониманию процветания и развития цивилизации является система мотиваций, которая создает социальную энергию цивилизации, на индивидуальном уровне существующую как героический энтузиазм (драйв).
Позитивная перспектива, таким образом, - это перспектива, которая ведет к процветанию и развитию этой цивилизации. Более того, позитивная перспектива - это такая перспектива отдельной цивилизации, которая может быть подхвачена иными цивилизациями и в идеале может не разрушить их, а тоже способствовать их процветанию и развитию. Именно поэтому позитивная перспектива всегда самое сложное субъективное предприятие каждой эпохи, которое нуждается в предельно сложном мышлении — мышлении на пределе своего напряжения.
В содержательном плане цивилизационная перспектива исследуется в особой дисциплине — цивилизационной антропологии.
Эта дисциплина исследует системы мотиваций, способы структурно-системной организации и фиксации всего набора мотиваций в социальных структурах; способы изменения структуры/системы мотиваций как внутри цивилизаций в разные исторические периоды, так и в процессе взаимодействия между разными цивилизациями; способы изменения самих мотиваций и расширения их многообразия; способы воспроизводства мотиваций в людях; способы сохранения доминирующих и недоминирующих мотиваций; способы отношения к немотивированной деятельности.
Цивилизационная антропология исследует также трансцендентные пределы, горизонты или ориентации цивилизаций разных периодов развития человеческой цивилизации: мифологический (протоорбис и протодеус), религиозный (тимос, этос, вивос, генос, трансус), рациональный (интелос, социс, футурос, археос, орбис) и конструктивистский (виртус, экстрас, ксенос, космеос). В этом смысле к перечню ориентаций конструктивистской трансценденции должен быть добавлен — когитус как рефлексивно, цивилизационно, сомасштабно и футурологически формируемые мыслительные установки и мотивационные наставления целого человечества.
В текст моей работы «Основ цивилизационной антропологии» представление о когитусе как пятой структуре трансценденции конструктивистского этапа цивилизации не было включено, поскольку потребовало более длительного осмысления, которое произошло лишь сейчас.
В этом смысле мотивационные наставления (часть когитуса) в теории цивилизационной антропологии понимаются как именно трансцендентные ориентации (пределы или горизонты). Именно они создают драйв (социальную энергию) цивилизации как источники ее развития. С точки зрения современности, мотивационными наставлениями уже не являются мифологические, религиозные или даже рациональные ориентации, поскольку они перешли на уровень габитуса. Мифы, религия и наука для западной цивилизации это уже габитус.
Проблема нынешнего мирового кризиса состоит в том, что цивилизационная рефлексия и соответственно усилия по производству нового когитуса отсутствуют у большинства цивилизаций (Европа, Китай, Индия, Россия, Исламские страны) и лишь фрагментарно наличествует у США. Отказ же от цивилизационной рефлексии, как свидетельствует исторический опыт, порождает эклектичное развитие, с периодами «темных времен», цивилизационных потерь и даже возвращений к варварству и дикости.
В этом смысле перспектива имеет исключительно футурологический характер, когда особая позиция будущего (футуропозиция) промысливается в особых представлениях или образах будущего (визионистика), обсуждается в особом дискурсе (футуродискурс) и реализовывается в особой практике (футуропрактике), что неизбежно порождает особое состояние несогласия и сопротивления большинства (футурошок).
Современная футурология имеет исключительно конструктивистский характер, ею занимается особая дисциплина — конструктивная футурология. Эта дисциплина исследует конструктивные модели и типы футурологии, способы создания, предъявления, обсуждения и внедрения футурологической перспективы, моделирование этики будущего (включая этику пришельцев, этику искусственного интеллекта, квир-этики и т.п.), градации людей будущего, а также социально-политическую футурологию.
С точки зрения философской экзистенции и социологического габитуса, футурошок есть нормальное восприятие внутри габитуса непосредственно реализуемого когитуса. Ненормальным и чреватым ухудшением перспективы является конфликт габитуса и когитуса — когда габитус агрессивно сопротивляется когитусу: интеллектофобия (страны третьего мира), архаизация (Россия), прокрастинация (Европа), терминаризм (США), обскурантизм с элементами реформации (исламский мир).
Как уже говорилось, сегодня мы переживаем особо тяжелую габитуальную блокаду когитуса, которая возникла в связи с очередным финализмом философии, предпринятым постструктурализмом, что очень сильно разрушило сложные способы мышления и формы мыслимости. Последний раз столь серьезная габитуальная блокада когитуса в Европе была в «Темные века». Возможно в данном случае речь вряд ли может идти о «Темных веках», но о «Темных десятилетиях» речь вполне идти может.
Это заметно по той философии, которую как бы пытаются развивать в мире.
Без недоумения и смеха нельзя читать, например, экзерсисы спекулятивного реализма (см. Грэм Харман «Нынешнее состояние спекулятивного реализма») — новой и вполне модной философии. Как же далеки эти философы от сложного и футурологического мышления. В то время, как в «Теории виртуальности» оперирование реальностями и разного типа объектами достигло уровня моделирования, который может быть представлен уже даже на уровне алгоритмов искусственного интеллекта (его мышления, речи, текстуальной деятельности, эмпирической деятельности), спекулятивные реалисты застыли на уровне робкой критики примитивно понимаемых объектов и дискуссии типа «реализм vs. антиреализм».
Вместо всесторонней критики постмодернизма и создания полновесного онтологического конструктивизма, европейские философы решили устроить философский саботаж и создать промежуточную философию между постструктурализмом и конструктивизмом — спекулятивный реализм.
Столь же ограниченно выглядит и так называемый «радикальный конструктивизм». Критикуя познание как служащее организации внутреннего мира субъекта, а не описания объективной реальности, это направление не выходит за рамки собственно субъект-объектной онтологии. Такого рода философия сосредотачивается на познании, не различая познание и постижение как обретение онтологических представлений для знаний. Соответственно поэтому она радикально не отмежевывается от науки. Для нее характерна изначальная непоследовальность — использование объектной онтологии за пределами объектов, то есть в позиции, где эти объекты конструируются. В теории этой философии не происходит сложное и многоуровневое моделирование и не ставится вопрос о развитии онтологических представлений, о революционизации языка и о переходе к семиозису. И наконец, там отсутствует постановка проблемы об адекватности мышления новым задачам и соответственно не производится обоснование новых представлений о мышлении и тем более на ставится задача создания нового мышления.
В этом смысле перспектива в упомянутых философских направлениях конечно же содержится, но она там содержится в гомеопатических дозах. В то время как болезнь человеческой цивилизации намного более серьезная, и гомеопатия тут не поможет.
Необходимо преодоление экзистенциального увлечения хайдеггерианства. Транзистенция должна ниспровергнуть экзистенцию во имя ее обновления.
Собственно поэтому у меня возникает проблема морального свойства — созданная мной философия онтологического конструктивизма с целым набором конструктивистских дисциплин есть заявка на новый когитус. С одной стороны, я вообще не могу обсуждать это с габитуально ориентированными европейскими философами, поскольку сквозь их когнитивные барьеры нельзя достучаться. С другой стороны, современному миру это критически необходимо, и мне приходится ссылаться на свои вызывающие габитуальное недоумение ученых и академических философов собственные философские работы, игнорируя всю философию, которая доминантно вовлечена в габитус.
Я утверждаю, что онтологический конструктивизм драйвовый и создает необходимый футурошок, хотя сложен и малопонятен даже для интеллектуалов. А спекулятивный реализм и так называемый радикальный конструктивизм скучны и в принципе не способны создать драйв и футурошок. На пределе своего напряжения они могут породить лишь «черных лебедей», в то время, как современному миру нужны «нереальные драконы», предлагаемые онтологическим конструктивизмом без всякого напряжения. И доказывать это сейчас бессмысленно — время докажет, перспектива докажет, человечество докажет.
Нельзя сказать, что существует какой-либо осознанный заговор европейских интеллектуалов, которые сознательно блокируют развитие мирового мышления. Однако существует неотрефлексированный ими самими саботаж сложных способов мышления и сложных форм мыслимости, когда европейские интеллектуалы идут на поводу у габитуса и доксы, предавая интеллектуальные европейские традиции мыслительных революций и мыслительных инноваций и не позволяя состояться драйвовому когитусу в масштабах человеческой цивилизации.
Что здесь можно сказать? Только то, что закат Европы состоялся, и нам, наверное, более не следует пытаться почерпнуть хоть что-либо перспективное для мышления и деятельности из ее философии. Особенно провальной в современной Европе является футурология — можно даже сказать, что в Европе нет никакой футурологии, хотя она присутствует в США, но с исключительно технологическим уклоном. А ведь лишь футурологическая рефлексия позволяет придать когитусу непосредственно действенный и позитивный характер. Отказ от футурологии есть отказ от перспективного контекста когитуса.
Запад же в целом сегодня растворился в габитусе и занят массовым продвижением своего габитуса по миру. В то время, как еще совсем недавно Запад был занят безостановочным производством когитуса и его продвижением по миру. Такой отказ Запада от функции производства и продвижения когитуса делает эту позицию вакантной.
Создаваемый конструктивистский когитус в так называемых маргинальных странах (прежде всего, в Украине) оказывается вне контекста США и Европы, держателей основных каналов коммуникации и создателей когитуса последнего докризисного периода западного мира. А уровень притязаний направлений философии Европы и США недостаточен для преодоления общемирового кризиса. Этот разрыв трагичен.
Лишь построенный на цивилизационной рефлексии когитус может предъявлять масштабную перспективу. Лишь построенный на конструктивной футурологии когитус может предъявлять неотдаленную и непосредственно участвующую в настоящем перспективу. И скорее всего, лишь революционные, пребывающие в маргинальной позиции, но имеющие непосредственный вызов в контексте целого человечества и перед будущим общества смогут создать когитус следующего периода развития человечества.
Главным качеством когитуса, принципиально непонятным для большинства ученых и академических филосософов, является его конструктивистский характер. Когитус нельзя объективировать или истолковывать в каком-либо виде. Когитус можно лишь предъявить в конструктивно-синтетическом виде из мотивации героического энтузиазма под вой недоумения, отрицания и даже ненависти креативного класса, обслуживающего габитус.
Когитус всегда должен иметь не ориентирующий, а активный и даже радикальный характер. Когитус, оглядывающийся на габитус, испрашивающий у него разрешения, отчитывающийся перед ним или даже заискивающий перед ним, — это квазикогитус.
Пока мировой габитус доминирует и блокирует мировой когитус — кризисы, бунты и войны в мире неизбежны. Никакими усилиями живущего в габитусе большинства новый мир не создать. Перспектива мира возникает лишь в связи с возникновением продуманного и отрефлексированного драйвового когитуса. В этом смысле габитус преодолим в усилиях героического энтузиазма маргинальных мыслителей — они первые начинают жить не в габитусе, а в драйвовом когитусе.
Когитус, предельно сложное для каждой эпохи ориентированное на перспективу и развитие мышление, есть единственное богатство мыслящих существ. Сегодня содержательное пространство когитуса зияет пустотой. Это проблема для человечества и шанс для маргинального мышления, где бы в мире оно ни возникло.
Поэтому главное мотивационное наставление для мира будущего — свобода когитуальных актов интеллектуальных героев-энтузиастов во внимании и поддержке их со стороны когитуально прозревших интеллектуалов; игнорирование ими габитуальных актов, а также отторжение и сокрушение ими габитуальной блокады когитуса.
Конструктивное преодоление доминирования габитуально пресмыкающихся в когитуальном драйве героического энтузиазма и когитуального прозрения — вот суть позитивной перспективы мира.
Комментариев нет:
Отправить комментарий