Славой Жижек не зря настаивает на том, чтобы вернуть понятию "классовый враг" его прежнее, зловещее значение, поскольку главной проблемой современного левого дискурса является его тотальная аполитичность.
"Аполитичность" здесь понимается не как отсутствие какой-либо внятной публичной позиции по тем или иным животрепещущим вопросам, а как невозможность представить своего политического противника в качестве реального конкурента, т.е. врага.
Всякий представитель просвещенного лево-либерального класса исходит из той мысли, что единственно возможной и приемлемой формой отправления политического чувства является условный левый гуманизм с его идеалами свободы, равенства и братства.
Подобное радикальное отбрасывание фигуры врага (речь идет буквально об отказе в существовании) приводит к парадоксальной, но типичной для современности ситуации, в которой все политические противники левого гуманизма автоматически объявляются не-людьми, а в лучшем случае "быдлом" — что и открывает площадку для критики идей просвещения со стороны правых популистов, ибо они, в отличие от просвещенного левого класса, о существовании своего политического врага знают. Якобы существующий "патриархальный белый угнетатель" (вспомните протесты BLM с хэштегами killallwhites) является не реальным политическим противником, а чем-то лишь принципиально воображаемым.
Совершенно идиотские конспирологические теории консерваторов, в которых все представители образованного класса выступают в качестве жидомасонской секты глобалистов, на самом деле выполняют вполне конкретную функцию — они компенсируют отсутствие в публичном поле концептуальной фигуры врага (в данном случае классового), без которой, согласно теории Шмитта, невозможно существование политического.
"Аполитичность" здесь понимается не как отсутствие какой-либо внятной публичной позиции по тем или иным животрепещущим вопросам, а как невозможность представить своего политического противника в качестве реального конкурента, т.е. врага.
Всякий представитель просвещенного лево-либерального класса исходит из той мысли, что единственно возможной и приемлемой формой отправления политического чувства является условный левый гуманизм с его идеалами свободы, равенства и братства.
Подобное радикальное отбрасывание фигуры врага (речь идет буквально об отказе в существовании) приводит к парадоксальной, но типичной для современности ситуации, в которой все политические противники левого гуманизма автоматически объявляются не-людьми, а в лучшем случае "быдлом" — что и открывает площадку для критики идей просвещения со стороны правых популистов, ибо они, в отличие от просвещенного левого класса, о существовании своего политического врага знают. Якобы существующий "патриархальный белый угнетатель" (вспомните протесты BLM с хэштегами killallwhites) является не реальным политическим противником, а чем-то лишь принципиально воображаемым.
Совершенно идиотские конспирологические теории консерваторов, в которых все представители образованного класса выступают в качестве жидомасонской секты глобалистов, на самом деле выполняют вполне конкретную функцию — они компенсируют отсутствие в публичном поле концептуальной фигуры врага (в данном случае классового), без которой, согласно теории Шмитта, невозможно существование политического.
Комментариев нет:
Отправить комментарий