Георгий Бовт: Что такое "постправда", или Непреодолимые стены проходят в головах

Почему доводы одной стороны, даже очевидныфе по научности и истинности, абсолютно игнорируются противоположной стороной? Почему как капиталисты, так и сталинисты упорно держаться за свои взгляды, мнения при присутствии противоположных, но именно научных, истинных доводов?

Все просто. Мы имеем дело с типичным проявлением политики "постправды". Которую в 2016 Оксфордский словарь определил (признав "словом года") как феномен эпохи массовых коммуникаций, когда истина уже не важна. Куда важнее для формирования общественного мнения становятся не объективные факты, а обращение к эмоциям и личным убеждениям. Таким образом, дело с неприятием того, что в СССР был реальный государственный капитализм, что "бандеровщина" - это национально-освободительная борьба западноукраинского народа против польских и русских колонизаторов, - это преимущественно вопрос веры, а не доказательств. 

А вера возникает на основе определенных политических взглядов того, кто анализирует сюжет. Соответственно, человек видит одно и в упор не хочет видеть другое, что противоположной стороне кажется "очевидным и неопровержимым". Он не хочет видеть то, с чем его мировоззрению будет некомфортно. 

Так, любому нормальному россиянину некомфортно с мыслью о том, что три сотни невинных людей были убиты нашими военными, пусть и по ошибке, да ещё нас в это публично тыкают носом перед всем миром. Но даже если сознание и признает, что это было именно так, то на "помощь" приходят другие аргументы: так ведь и другие сбивали по ошибке. Украина сбила самолет компании "Сибирь" над Черным морем во время учений. США сбили иранский пассажирский самолет над Персидским заливом. И в том, и другом случае виновная сторона не признала свою ответственность, наказания никто не понес, хотя компенсации родственникам жертв были выплачены. Кстати, мне почему-то кажется, что через некоторое время, но нескоро, "в порядке жеста доброй воли" такие компенсации выплатит и Россия. Но вины не признает.

И это не вопрос выявления так называемой объективной истины. Этот вопрос отстаивания той версии, в которую поверит "своя" аудитория. Говорящий постправду сам верит в произносимое, потому что ему так комфортнее. Более того, он считает, что работает во благо и против тех, кто ведет против его позиции информационную войну.

"Постправда" также обычно сопровождается и оформляется громкими и резонансными, часто эпатажными заявлениями, которые даже и опровергать всерьез неловко. Настолько они абсурдны и глупы. Однако расчет именно на то, что ни один разумный человек это опровергать не станет, а если станет, то сам попадет в неловкую ситуацию. Ну как, например, можно опровергнуть теорию "всеобъемлющего заговора Ротшильдов и Рокфеллеров"? Или что Америка хочет нас оккупировать? Или что Украина сбила пассажирский самолет потому, что он по раскраске напоминал российский "борт номер один"? Или что донбасские сепаратисты нарочно сбили пассажирский самолет? Или что российские власти в 2010 году сознательно угробили все польское тогдашнее руководство, устроив авиакатастрофу под Смоленском?.. "Постправду" также обычно сопровождает информационная буффонада, циничные шутки и вульгарное опрощение дискуссии. Форма побеждает содержание. 

На прямые и кажущиеся неопровержимыми обвинения можно отвечать "асимметрично". В духе "сам дурак". Неудобные факты можно замалчивать, игнорируя прямые вопросы. Нельзя верить никаким так называемым "срочным новостям", они могут оказаться "фейковыми новостями". Нельзя верить никаким якобы "скрываемым неопровержимым фактам", они могут обернуться банальный подтасовкой. А так называемые "истинные обстоятельства" — полной выдумкой.

"Постправда" смогла расцвести только в условиях демократии и стремительного расширения информационных возможностей. Она прикрывается свободой слова и свободой мнений, как броней, и постепенно замещает объективную картину мира. Которая все менее желанна, поскольку она все менее комфортна по отношению к взращенному в условиях "постправды" мировоззрению. Постепенно, но неумолимо мы продвигаемся к информационному тоталитаризму. Мы продвигаемся к диктатуре иллюзий. Когда вся публичная политика становится, по сути, одним большим нонсенсом. И представлением. Впрочем, еще Макиавелли советовал Государю быть "великим притворщиком и обманщиком". Теперь этим великим притворщикам и обманщикам еще и Photoshop пришел на помощь. И соцсети. И отредактированные ролики YouTube. И сломанная информационная иерархия, когда способность верифицировать источник информации по его важности и респектабельности атрофируется у широкой публики все сильнее. Публика верит тому источнику, который в наибольшей степени совпадает в подаче материала с ее собственным представлением о происходящем. Каким оно должно быть. Не какое оно есть. Реально только то, что люди ХОТЯТ видеть и знать.

Мы и дальше будем жить в эпоху "постправды", когда информационные картины одного и того же все более будут расходиться. Мы будем жить во все более "разбегающихся мирах". Современные информационные технологии будут способствовать строительству все более прочных, высоких и непреодолимых стен. Которые проходят не по земле, а в головах. Там они как раз – самые прочные. Общественно-политические дискуссии все более будут апеллировать не к фактам, а к эмоциям и манипулировать фактами в угоду господствующему среди обывательской публики мировоззрению.

Мы останемся со своей единственной Правдой, которую никто, кроме нас, знать не будет.