Надо только понять место ленинского «коммунизма» (предикат «военный» появился позже, во время НЭПа, точно также как обозначение постримской эпохи как Тёмных веков возникло уже при Ренессансе, современники считали их временем торжества церкви и создания суверенных королевств) в общей марксистской историософии и понимания самого социализма западными марксистами-«фундаменталистами».
«Ленинский коммунизм» воспринимался как переходный период между обществом конфликтующих классов и эксплуатации (капитализм, империализм, феодализм) и обществом дружественных классов и отсутствия эксплуатации. При этом большевики в открытую говорили, что военный коммунизм и НЭП – это сохранение эксплуатации, но уже в пользу «диктатуры пролетариата».
Теперь подумаем над протяжённостью этого переходного периода (сейчас бы сказали «социалистический транзит» и «гибридный коммунизм»). Для этого надо понять разницу в понимании социализма.
Марксисты-западники (и западные марксисты-фундаменталисты) понимали, что социализм как первая фаза коммунизма – это действительно, а не в плакатном понимании» - «новая эпоха в развитии человечества». Знающие историю, они помнили, как приходили две предыдущие новые эпохи: Ренессанс-Реформация и Модернити. Всё шло века.
И они понимали, что социализм (как это блестяще сравнил Мандельштам) – не строят, он возникает, произрастает, подобно Ренессансу.
Именно в такой пропорции – несколько (а то и все десять) «Тёмных веков», потом четверть тысячелетия Возрождения, и только потом царство разумного гуманного человечества… В данном случае – коммунизм, Мир Полудня…
А у сталинско-бухаринского большинства, сделавшего тезис о «социализме в одной стране» «шибболетом» верности ЦК, были представления российских «революционеров сверху» - Петра Первого или сподвижников Александра Второго – войти из «варварства» в «цивилизацию» за одно поколение.
Надо понять суть очень важного идеологического конфликта.
Для Ленина и других большевиков-западников – Россия – действительно только слабейшее (именно из-за своей отсталости и «азиатчины») звено в цепи империализма, только запал для Настоящей Коммунистической революции – Германской, Французской, Британской.
Для сталинцев (большевиков-почвенников) – Россия – Новый Израиль Второй раз, Третий Царьград – «марксоспасаемая» земля – светоч миру, по контрасту с обуржуазившемся Западом, не способным ни на самоотверженный рывок в светлое будущее, ни на сопротивление фашизму (тезис Эренбурга, с восторгом повторяемый Дмитрием Быковым).
Тут сразу вспоминается спор «сталинца» Берия, предлагавшего оставить в покое «неперевариваемую» мелкобуржуазную Германию, и «ленинца» Хрущёва, верящего в возможность превратить ГДР (Западную Пруссию) в боевой авангард европейского коммунизма.
Поэтому вполне логично, что «военный коммунизм» можно рассматривать как потерпевший неудачу переходный период к социализму-коммунизму как огромной будущей эпохе, поскольку тысячелетия «эксплуататорских обществ» мыслились только как предыстория человечества.
Так гуситское движение (довольно долго и успешно сопротивлявшееся врагам) было неудачным предвестием Реформации Лютера.
Но из этого следует косвенная правота марксистов-фундаменталистов (точнее, марксистов-цивилизационщиков), убеждённых, что социализм может появится только в развитых, а не полуфеодальных странах.
И мы видим, как в США и Западной Европе всё сильнее проявляются тенденции и доминируют ценности, которые в 19 веке безусловно считались бы социалистическими.
Поэтому если рассматривать 1848 год как некий цивилизационный аналог 1517 года, то впереди у социализма-коммунизма ещё много десятилетий постепенного развития с переменным успехом…
В этом смысле антифеодальные и антиколониальные революционные режимы, объявлявшие себя «коммунистическими» и «народными», можно уподобить князьям и королям, поддержавшим Реформацию, давшую им легитимную основу конфисковать церковные ценности (преимущественно – монастырские и епископские земли) и перестать оглядываться на Рим, да и вообще на духовенство в принципе).
Просто так случилось, что «борьба с левой оппозицией» и «социал-предателями» в середине 20-х привела к власти тех коммунистов, кто вообще не понимал ни что такое был Ренессанс, ни сути Реформации.
В СССР же восторжествовал микс из крестьянских, преимущественно, староверческих, народных утопий об Опоньском царстве (или Беловодье), которое можно найти, странствуя, и в нём поселится, и еврейских мессианских утопий, в т.ч. о путешествии на край мира, к реке Самбатион, за которой счастливо и свободно живут 10 колен Израилевых - пленённых ассирийцами в 8 веке до н.э.
Как мы видим, обе эти архаически-утопические традиции основаны на почти мгновенном обретении эсхатологического спасения, достигаемого одним героическим рывком.
Концепция двух или даже трёхвекового выращивания «светлого будущего», приближения к нему целым каскадом итераций, была вытеснена идеей силой взять абсолютную политико-экономическую власть (стать гегемоном, «вооружённым пророком» - в понимании Макиавелли), а потом за пару поколений вычистить «родимые пятна капитализма».
***
Послесловие. Для меня же нынешняя третичная* «левизация» Запада – это проявление его очередного фазового перехода – от протестантистско—либеральной цивилизационной эпохи (имени Макса Вебера) к социально-гуманистической (имени Герберта Маркузе).
А коммунизм (и политический исламизм) – это квазиформа средневекового католицизма.
С этой точки зрения, западноевропейский социализм и коммунистические движения – это реинкарнация католической контрреформации.
А антикоммунистические движения и режимы Восточной Европы и СССР, а также либеральная оппозиция путинизму – это проявление «веберизации».
Для Восточной и Южной Азии коммунизм был формой приобщения к (псевдо)сотерологически-манихейской мировой религии.
____
* Первичная левизация Запада – до начала 30-х годов (прервана фашизацией). Вторичная – с послевоенного времени до «революции Тэтчер» (1979). Третичная началась – с радикального антиглобализма и «окупаев»…
Комментариев нет:
Отправить комментарий