люди пришли на манежную как люди. обычная публика, какая она есть. с добрыми намерениями, без зубов. пришли и стали возмущаться, приплясывая на морозе. лозунги была самые простые
– нет войне с украиной, отпустите братьев навальных..
минут через десять сквозь толпу, напирая строем, прошли казаки.
в дореволюционной форме, с папахами, с флагам какого-то войска.
люди не поняли
– это новогодний карнавал? кто заказывал? а цыгане будут? а медведи? эй, казачок, мне кружку горячего сбитня, пожалуйста.
станичники, дойдя до конца, развернулись и двинули обратно.
людям это не понравилось.
– ряженые, позорище, устройся на нормальную работу, бездельник.
казаки шли с улыбками мучеников на замерзших губах.
похоже, им казалось будто бы они тут страдают за божье дело.
неожиданно полицейские забежали в толпу, схватили первого попавшегося казака и утащили к себе в автобус.
публика ошалела
– зачем одни полицейские ловят других полицейских? у них там раскол? тогда пусть они взаимно сажаются, а мы посмотрим.
придумала кричалку
- казак – уходи в автозак.
через пару минут его выпустили,
он поднялся над толпой, опершись на колесо, и крикнул
– меня выпустили.
снова пауза непонимания. кто-то спросил
– а зачем тебя выпустили?
мужчина в папахе не нашёл что ответить и вернулся к своим.
в следующем акте появились молодые люди
с георгиевскими ленточками и нашивками новороссии.
они скандировали
– протестные жыды, американские наймиты, предатели.
прапорщик омона, стоявший рядом, одобрительно кивал своей большей крепкой головой, упакованной в шлем, и громко спорил с бородатым дедом
– а чо неправда-то? перекрасился ты, дед, под врага. масть сменил.
я спросил у ближайшего взрослого дяденьки
– вы случайно не жыд?
– случайно нет.
и мы пошли толкаться с новороссами.
они сцепились локтями, бессмысленно пробивались сквозь толпу,
умножая броуновские движение и выкрикивая
– нет майдану.
если бы они не старались, их бы никто не заметил.
но они старались. несмотря на минус семнадцать,
патриотические лица заливал пот усердия.
между ними шла блондинистая девушка в белом,
со скорбным лицом плачущей ярославны и плакатом против майдана.
вокруг крутились приставучие вертлявые мужички с разговорами
– как же так, товарищи, неужели мы отдадим крым обаме?
люди непонимающе хлопали глазами
- что за чушь вы несёте...
- телевизор выключи.
– вы дурак, извините?
мужички картинно разводили руками
– как дурак? а вы образованный, да? в квартире живёте? зарплату имеете?
люди чесали затылки от смущения
– может быть вы провокатор? как же вам не стыдно?
от этого вопроса мужички прятались за спины и спустя мгновение появлялись вновь чуть поодаль.
в третьем, финальном, акте на сцене появились внутренние войска,
уже упомянутый омон, и полицейские.
громкоговоритель просил граждан уйти с площади.
за плотным строем стояла машина с бегущей строкой
– дорогие москвичи и гости столицы, гу мвд по г. москве поздравляет вас с новым годом.
люди отступали шаг за шагом. омон выхватывал уходящих.
видел парня с разбитым носом. несколько раз истошно голосили девушки.
мимо меня прошёл полицейский в чёрном тулупе
– мёрзнешь?
– мёрзну.
– так ты забей. иди где тепло.
за двадцать минут митингующих оттеснили к площади революции.
там, у памятника карлу марксу, возле ресторана "борис годунов", устроенного в средневековой башне, действо закончилось.
люди ушли под землю и разъехались по домам.
p.s. в переходе на театральной спивающиеся лабухи в грязных пуховиках жалобно и обречённо пели песенку сплина
– выхода нет, выхода нет, выхода нет...
датая толстая коза подскочила ко мне
– пожертвуйте музыкантам.
– хрен вам.
(с) Максим Горюнов
Комментариев нет:
Отправить комментарий