Итак.
1. Ленин, Плеханов, другие активисты РСДРП - не боги, а люди, которым свойственно и ошибаться тоже. И это не патология, а норма. Знать на 100 % как аукнутся, какими окажутся итоговые результаты масштабных управляющих действий по отношению к обществу, не всегда возможно, а в случаях односторонней ангажированности правителей, правящих партий, умеющих слушать только себя, именно в силу нормальной небожественности людей гарантированно ведут к краху власти. Впрочем, гарантированно не ошибается только тот, кто вообще ничего не делает.
Ленин, на мой взгляд, ни в коей мере не был ученым. Он был прежде всего политиком. Марксизм для него был не способом поиска Истины, выявления того – как идут социальные процессы на самом деле, а способом прихода к власти. Он не потому занялся политикой, что этого требовали социологические закономерности, которых он придерживался, а потому стал социологом, что намеревался сокрушить царизм. Поэтому, когда возникла возможность захвата власти (возник вакуум власти) на это именно он и направил усилия своей партии. Подчеркиваю, когда в марте в Питер прибыли Сталин и Каменев, они направляли свои усилия на участие во Временном правительстве при условии его однородно-социалистического характера. Именно такая политика полагалась всеми соответствующей марксизму. Вполне понятно почему – базиса социализма нет, индустриализация (чисто буржуазное мероприятие) не проведена, соответственно, должен идти рост капитализма, а революция лишь устранила для этого препятствия.
В апреле в Питер прибыл Ленин и поставил цель социалистической революции. Подчеркиваю – с огромными спорами внутри самой большевистской партии, настолько эта цель противоречила общепринятым в то время представлениям марксизма.
При этом Ленин выдвигает гипотезу. Гипотезу довольно спорную, но в какой-то мере допустимую – во всяком случае однозначно ее отмести нельзя. Он говорит, что революция в Европе назрела. А раз так, то надо сделать революцию (политический переворот) в России (есть такая возможность), выйти из войны, это вызовет революции в Европе, а там базис социализма есть, соответственно, возможен не только политический переворот, но и социальная революция. А если в России будут у власти социалисты (даже при отсутствии базиса), а рядом в Европе установится социализм, то можно будет перескочить сразу в социализм, тем более, что Маркс допускал такую возможность, даже если и не публиковал свои мысли на этот счет.
Однако, такую гипотезу приняли только большевики. Меньшевики продолжали критиковать подобные планы, указывая, что реализация их приведет к установлению бонапартизма, что впоследствии и произошло под названием «сталинизм».
2. В рамках марксизма имели место два альтернативных, конкурирующих и, на первый взгляд, взаимоисключающих суждения (предположения, гипотезы) о способе перехода от капиталистического общества буржуев и пролетариев к социалистическому бесклассовому без класса капиталистов: реформаторский, эволюционный (Бернштейн) без социальных потрясений общества и революционный, с сокрушением основ (в терминологии марксизма - всей надстройки).
Тут Вы несколько искажаете течение процесса. Реформистский социализм стоит связывать не с Бернштейном, а с Лассалем и Каутским. (Ну и с Энгельсом.) Лассаль занимался реформами еще вместе с Бисмарком. Потом Бисмарк ударил по нему законом о социалистах (испугался их успехов). Лассальянцы в результате объединились с марксистами. Движение было уже массовое, побеждало на выборах, поэтому к концу столетия Энгельс писал – зачем рабочим идти на баррикады? Мы победим на выборах, установим нужные нам законы. А на баррикады пусть идут буржуи.
То есть, несмотря на то, что в теории предполагалось вооруженное восстание, практика германской С-Д партии сдвигалась к парламентской борьбе. Эта политика связана с именем Каутского со ссылками на Энгельса.
Бернштейн лишь заметил, что практика разошлась с теорией.
То есть в теории пролетариат живет все хуже и хуже, это заставляет его бороться и брать власть. А на практике пролетариат настолько усилился, что можно говорить о взятии власти без революции (переворота), соответственно, это позволяет проводить законы, реально улучшающие положение рабочего класса. То есть
или рабочий класс давно уже должен был захватить власть (вот этот момент ухудшения положения уже прошел),
или власть вообще не надо брать вооруженным путем, а надо проводить реформы.
Соответственно, Бернштейн поставил проблему внесения изменений в теорию.
Однако в те годы Бернштейн не мог выдвинуть в свою поддержку ничего, кроме простого соображения – теория разошлась с практикой, а практика должна определять теорию. То есть он не мог объяснить с точки зрения марксизма – почему реформистский путь эффективнее революционного. (Для этого в те годы элементарно не хватало социологического-исторического материала.) В результате Бернштейна обозвали ревизионистом и его взгляды не были определяющими в немецкой С-Д партии. Так продолжалось до прихода к власти Гитлера, который эсдеков уничтожил.
Взгляды Бернштейна стали, на поверхностный взгляд, определяющими, когда С-Д партия восстановилась после Войны. Сегодняшние европейские эсдеки считают себя последователями Бернштейна. Но это ложное ощущение. Современные эсдеки от марксизма отошли, в то время как сам Бернштейн не собирался этого делать, а собирался марксизм развивать. И в этом – принципиальное отличие Бернштейна от современных эсдеков.
3. По меньшей мере до 1917 года оба этих суждения не имели прямого исторического подтверждения. Кроме того, независимо от способа достижения обществом социалистического состояния, неясна была ни диалектическая (протвоположностная) суть самого социализма, ни реальные организационные (институциональные, если угодно) формы его реализации. Кстати, не густо чего мы знаем обо всем этом и сегодня.
Не буду возражать – если Вы говорите об общепринятом марксизме, под которым сегодня понимают марксизм-ленинизм. Но хотел бы заметить, что к тому варианту марксизма, который развиваю я (ноосферный марксизм), Ваше замечание не относится.
4. Да, молодой и зрелый Ленин был решительнейшим сторонником антибернштейновского направления, в отличие от Энгельса, который по крайней мере в 1890-х гг. не единожды под воздействием меняющихся условий в переписке с единомышленниками подвергал сомнениям свои и Марксовы предположения о предстоящем революционном способе выхода общества из капитализма как единственно возможном.
Полностью согласен.
5. По Вашему, Андрей Анатольевич, мнению, колея революционного радикализма РСДРП(б) изначально оказалась столь глубокой, что сойти с нее не было никаких сил ни у правящей партии, ни у советского народа вплоть до 1991 г. Хотя случилось то, что случилось, я не сторонник фаталистических теорий предначертанности исторических путей народов.
Предначертанность это одно, а наиболее вероятный путь развития – это другое. Тем более, когда вероятность альтернативных путей развития значительно меньше.
Отход от Исторического материализма у Ленина начался в его работе «Что делать», где он выдвинул идею привнесения социалистического сознания в рабочие массы. Все равно, как некоего вируса, которым рабочих надо заразить. В то время как материализм предполагал, что это сознание должно у рабочих вырасти самостоятельно. Еще когда на 2 съезде обсуждалась Программа, даже было критическое замечание (не помню сейчас кто – почитайте у Авторханова), что в Программе «пролетариат» всегда фигурирует как дополнение, а как подлежащее – только «партия»… Но это, в конце концов, детали.
Цепочка событий, которая как по колее вела к 1991 году, началась с Октябрьской революции. Но революция это бы ладно – началось «мирное шествие советской власти», как этот процесс назывался в советской историографии. То есть противники большевиков не могли противопоставить захвату власти НИЧЕГО. И это было бы нормально, если бы Ленин ограничился декларируемыми (перед переворотом) целями. Но далее произошли два события.
Продовольственный кризис подтолкнул большевиков создать продотряды. Это отшатнуло от них заметную часть крестьянства – ранее у Белых не было солдат, в Ледяном походе у них капитаны шли рядовыми. А тут солдаты появились. Началась Гражданская война.
Второе – Брестский мир. Это породило конфликт с левыми эсерами, началось свертывание многопартийности, то есть движение к бонапартизму.
Далее. Большевики победили в Гражданской войне (ладно бы проиграли – тогда бы и проблемы не было). А революции в Европе НЕТ. То есть большевики оказались в ситуации, когда социализм в России невозможен, а власть принадлежит большевикам. Социализм невозможен в данный момент. В данный момент должна начаться индустриализация – по всем нормам чисто капиталистическое мероприятие. Соответственно, перед большевиками возникает альтернатива:
– либо сдать власть капиталистам (допустить многопартийность и частное предпринимательство, как этого требовали меньшевики – в соответствии с марксизмом), в этом случае индустриализацию будут проводить буржуи, буржуи же и получат все моральные обвинения в зверстве данного мероприятия. В этом случае высока вероятность, что на большевиков обрушатся репрессии (учтите – кровавый характер Гражданской войны, 13 миллионов убитых, красный и белый террор, представьте реакцию, если большевики власть теряют).
- либо проводить индустриализацию самим. А пока допустить частное предпринимательство в ограниченных масштабах, то есть снизить катастрофический разрыв между социалистической надстройкой и полуфеодальным базисом.
Большевики выбирают второй вариант (они же не самоубийцы), при этом на меньшевиков обрушиваются репрессии и последние остатки многопартийности уничтожаются. В стране устанавливается однопартийная система. В дальнейшем политическая борьба либо выдавливается в подполье (за пределы правового поля), либо становится борьбой внутри партии большевиков.
НЭП позволяет выправить ситуацию в экономике. Однако тут начинается разложение правящей партии (как говорил О.Бендер, если в стране ходят денежные знаки, должен же быть человек, у которого их много). Как Вы понимаете, у чиновника гораздо больше возможностей для разложения, нежели у токаря. Сам факт разложения большевики не отрицают (а меньшевики даже и предсказывали), но разные фракции большевиков оценивают его несколько по-разному. Сталинисты говорят о разложении во время НЭПа, что и вынудило впоследствии устраивать чистки и проводить внутренний террор. Троцкисты говорят о разложении в результате установления единоличной власти Сталина. Но в любом случае – обе противоборствующие группировки говорят о разложении правящей партии. Да и как его могло бы не быть? В норме надстройка обычно отстает от развития базиса – именно потому, что базис обычно является причиной и двигателем развития надстройки. А у нас в результате флуктуации базис катастрофически отстает. Так что стоит ожидать, что надстройка релаксирует до уровня, соответствуещего наличному базису. (Что касается уровня политической культуры, то это и произошло – сегодня явно видны пережитки феодализма в нашей политической культуре, то есть по этому параметру наша надстройка вернулась на уровень, предшествующий 1917 году.)
Однако эти колебания базиса-надстройки нельзя было пускать на самотек (не то, что своя рубашка ближе к телу, а я бы даже сказал – своя шкура ближе к собственным костям). Обстановка для СССР была явно враждебной (да она и сегодня такая же и для современной России). Соответственно, нужно было вооружать армию. А для этого нужна была промышленность. И в короткие сроки – война явно накатывала. Промышленность нужна была и для базиса социализма – чтобы остановить и так уже идущее разложение правящей партии.
А денег на развитие не было.
Капитализм развивается быстро именно из-за эксплуататорского своего характера. Рабочим не доплачивают, а выручку направляют на наращивание производства.
Большевики сначала пытались действовать относительно мягко. (Бухарин вон вообще предлагал поощрять кулака.) Но тем не менее без эксплуатации крестьянства как класса обойтись не смогли. Начли с того что ограничили закупочные цены на с/х продукцию. Промышленные же цены росли – потому что деньги направлялись на развитие. (Вы знаете, как это называется? Я напомню – это называется НЕЭКВИВАЛЕНТНЫЙ ОБМЕН ГОРОДА И ДЕРЕВНИ. То есть ЭКСПЛУАТАЦИЯ. Ну а словесный понос насчет «коммунизма и светлого будущего» - это словесный понос.)
В результате возник дефицит промышленных товаров. В результате крестьяне на вырученные деньги не могли купить ничего существенного. В результате они стали сокращать посевные площади. Возник кризис хлебозаготовок. Хлеб, кроме того, был нужен не только для питания, но и для продажи на экспорт – необходимо было закупать отсутствующие в стране технологии. Станки. А экспортировать в то время могли только хлеб.
В результате большевики устроили Великий Перелом – раскулачивание и коллективизацию, которые вылились в Голодомор. О количестве жертв до сих пор спорят, но без вопросов, оно исчисляется миллионами, а возможно и десятком миллионов погибших.
Вообще говоря, в этом нет ничего экстраординарного. Это – нормальный процесс индустриализации. В Англии в свое время «овцы съели людей», как Вы помните.
Но в норме индустриализацию проводят эксплуататоры-капиталисты, получая при этом все моральные обвинения в зверстве. А тут большевикам захотелось получить самим все подобные обвинения, причем, их предупреждали.
Уровень надстройки определяется наличным базисом (и даже в норме чаще всего отстает). И если наличный базис предполагает власть эксплуататоров, то даже самый разубежденный коммунист, оказавшись у власти, вынужден будет стать эксплуататором, чтобы обеспечить развитие. Именно в этом прогрессивный смысл эксплуатации – почитайте хотя бы раннего Ленина, где он спорит с народниками.
И вот Вам еще один фактор разложения надстройки, то есть прежде всего правящей партии. Тут два аспекта – вот посмотрите, сегодняшние большевики с пеной у рта спорят, что якобы Голодомора не было. А они белые и пушистые. То есть происходит моральная деградация так называемых «строителей коммунизма».
Во-вторых, правящая партия объективно заняла позицию эксплуататора. Кому-то это понравилось – тем более, что на словах-то они строили коммунизм. Да пусть даже и объективно его строили – все равно они при этом были эксплуататорами, и не могли ими не быть. А вот сравните «моральную правоту» эксплуататора-капиталиста, который развивает промышленность ради развития, и «моральную правоту» эксплуататора-большевика, который развивает промышленность ради «счастья человечества». Согласитесь, что у большевиков ЗВУЧИТ приличнее. Тем более, что все это можно было подвергать сомнению. Хотя появление нового класса номенклатуры отметил еще Троцкий перед Войной, и позднее обосновал Восленский (это уже 70-е годы), но для полноценного формирования нового класса, судя по всему, должно пройти три поколения. Считаем – первое делало Революцию и воевало в Гражданской, второе пришло им на смену в результате внутреннего Террора, потом воевало в Войне, потом восстанавливало страну и эти геронтократы досидели у власти до самой Перестройки. И вот только теперь пришло к власти третье поколение большевиков, то есть их эксплуататорская сущность полностью сформировалась и проявилась.
Дальше, собственно говоря, больших потрясений и не было. Геронтократы досидели до Перестройки, необходимость реформ была очевидна, они их и инициировали. Но в результате этих реформ более молодое поколение (третье поколение большевиков) пришло к власти. А то, что они устроят нечто подобное тому, что произошло, было, в общем, ясно еще в 70-е годы из общения с этим социальным слоем. Я во всяком случае еще тогда на бурчание, что у власти старики-пенсионеры, говорил, что вот придет молодое поколение – оно нам покажет кузькину мать.
Были ли альтернативы такому развитию событий?
Маловероятно.
Народную активность в расчет можно не брать, у нас еще при Сталине политическую культуру вбили, вдавили на феодальный уровень. Диссидентов было крайне мало. Все в основном бурчали на кухнях. Вся политика сконцентрировалась внутри самой КПСС. Даже в 80-х годах новые партии создавались с трудом, основной народ довольно сильно боялся. Страх сидел в народе.
Были, правда, попытки выправить положение. Например, московские социологи в 70-х годах пытались пробить идею, что интеллигенция, как наемные работники – это рабочий класс. (У Маркса есть подобные замечания.) Но Суслов подобные вольности пресек. А так да, если бы такое положение было одобрено Съездом КПСС, то вполне вероятно, что и СССР не развалился бы.
Но Вы же понимаете, что такое положение имело маленькую вероятность реализоваться.
К тому же есть еще и третье последствие Коллективизации-Голодомора (Великого Перелома) – крестьянство на все это отреагировало тем, что начало вступать в партию. В результате в 80-х годах крестьяне (мелкая буржуазия) довольно сильно определяли политику партии. И введение частной собственности соответствовало как идеологии мелкой буржуазии, так и идеологии номенклатуры, стремившейся перевести собственность в личное владение.
Но главная тут именно номенклатура, а не мелкая буржуазия. Обратите внимание, что сегодня у нас мелкую буржуазию (мелкий и средний бизнес) довольно серьезно давят, а вот крупный бизнес (номенклатура) живет в налоговом раю.
Так что в принципе-то я с Вами согласен – фатализм логически порочен. Но вот Вы попробуйте выскочить из наиболее вероятного пути развития. Вот тогда и поговорим, что фатализм, а что нет.
6. В данном случае произошло, по моему мнению, другое. Колея превратилась в стихию непроходимого болота. Что бы ни говорили, но советское социалистическое общество было в значительной степени искусственно выстроенным обществом. Обществом, в котором выработанные естественно-исторически регуляторы были заменены искусственно созданными. Само по себе это ни хорошо, ни плохо. Более того, именно в поисках более оптимальной и более справедливой организации отношений между людьми таковые и выковываются, но при этом история безжалостно отбраковывет все неудачные решения, выстроенные по никудышним, чисто умозрительным проектам.
В общем согласен. Основной комментарий к этому пункту дан к пункту пятому. Здесь лишь хочу добавить, что большевики с историческим материализмом порвали, превратились в исторических идеалистов. Причем, идеалистов вульгарных, поскольку невозможно развивать идеологию идеализма, называя все это материализмом. Поневоле будет вульгаризация.
7. В болото же теоретико-идеологическая подкладка так называемого "марксизма-ленинизма" превратилась в результате догматизации предположений 19 века о социализме, к тому же "обогащенных" идеями о беспроблемности, о беспротивоположностности, об адиалектичности и принципиальной неполяризованности социалистического и коммунистического общества. Тем самым теория из орудия созидания превратилась в сладенький сиропчик, розовенькие очочки для превращения людей в дурачков, которые не могли бы видеть мир таковым, каков он есть на самом деле.
Тут Вы хорошо иллюстрируете факт загнивания и разложения партии большевиков. А это загнивание и разложение произошли вследствие захвата ими власти – как это подробно описано в ответе на пункт пятый.
8. Факт 70-летнего существования советского социалистического общества даже в условиях разгрома диалектико-материалистической социологии (обществоведения) как науки и превращения ее в непригодное для созидательных целей пойло, показал чудеса живучести социализма и практическим опытом доказал возможность существования общества, не разделенного на классы эксплуататоров и эксплуатируемых.
Не согласен.
Опыт СССР как раз доказывает, что в условиях неразвитости базиса (отсутствия базиса не социализма – подчеркиваю – а базиса коммунизма) бесклассовое общество в рамках целой страны невозможно. Возможны анклавы коммунизма в ограниченных областях, например, в монастыре – где за счет надстройки (сознания) эксплуатация устраняется. И то ограниченное время – поскольку все такие опыты релаксируют к эксплуатации, обеспеченной наличным базисом. Именно поэтому СССР дает нам уникальный опыт возникновения эксплуататорского класса номенклатуры – мы в результате можем этот процесс рассмотреть детально.
Другое дело, что в принципе СССР доказал возможность существования коммунизма. Ведь что приводится обычно в возражение такой возможности? То, что человек эгоистичен, а потому не будет бесплатно работать, если можно все получать и без работы.
Так вот, именно класс инженеров продемонстрировал, что в норме люди работают вовсе не за зарплату, а потому, что им интересно. И готовы даже доплачивать, лишь бы им предоставили возможность поработать.
Так что коммунизм как общество вполне возможен.
9. Эх, если бы то общество (или хотя бы его лидеры) понимало, что оно не есть общество адиалектической благодати, а есть общество, в котором реально были созданы предпосылки для разворачивания "самой трудной борьбы" (Ленин), борьбы неклассовой между социальным носителем общенационального интереса, цементирующим общество, и социальным носителем противостоящих общенациональному всех частных интересов субъектов обособленной собственности. И что эти предпосылки следует не хоронить ("рабочая сила в СССР с 1917 года перестала быть товаром"), а актуализировать, развернув борьбу за действительное превращение пролетарского, наемнического труда от сих и до сих, лишь бы платили за него, в труд коммунистический, непосредствено нацеленный на пользу обществу. Борьбу за превращение пролетарского общества в общество коммунистическое! И если бы "ум, честь и совесть эпохи" обратили внимание на контуры управления обществом именно по этому курсу!
Отрицать ОБЪЕКТИВНОСТЬ разложения правящей партии в условиях, когда базис социализму не соответствует – есть идеализм.
Соответственно, сожалеть, что кто-то чего-то не понимал – бессмысленно.
Возможно, кто-то и понимал. Но этот кто-то никак не мог оказаться в правящей партии.
10. Не Горбачев, не Вашингтонский или Тель-Авивский обком развалили социализм в СССР (как это пытаются представить Реунова и Трофимов), а мы сами. Дружно одобряя любые решения съездов КПСС и пленумов ее ЦК, вместо того чтобы хоть чуточку потрудиться над осмыслением того, куда ведет колея и стихия поголовного "патриотического" одобрямса "теории" социальной идиллии и вытекающих из нее последствий.
Что значит «дружно одобряя». А Вы попробовали бы НЕ ОДОБРЯТЬ.
Эта политическая культура была воспитана сталинскими репрессиями. Едва-едва начала отходить в оттепель, а потом снова получила посадки. Правда, не в тюрьму, а в психушки.
МАССОВАЯ народная активность появилась только тогда, когда была САНККЦИОНИРОВАНА на самом верху. И Вы хотите, чтобы одобрямса не было? А Вы в курсе, что делали с редкими случаями не санкционированной народной инициативы в СССР? Самый простой диагноз – антисоветчина.
11. Вывод первый. У советского социализма вплоть почти до самого момента его демонтажа были реальные шансы не только самосохранения, но и его эволюции в коммунистическую фазу истории человечества. Однако именно на втором десятилетии советского государства обществу был нанесен такой удар по теории обществознания (с физическим устранением оппонентов раздающему смертельные удары), что обществу не хватило сил освободиться от опутавших его сладеньких иллюзий. Скверно, что эта тенденция восхваления кастрированного марксизма и "теоретика", осуществившего освобождение теории социализма от социальной диалектики, и сегодня имеет мощную поддержку.
Шансы на сохранение были. Тут сыграл роль человеческий фактор – роль Горбачева. При другом руководителе СССР мог и не развалиться. Могли пойти реформы по китайскому образцу. Но ведь это только со стороны китайские реформы выглядят благостно и привлекательно. А Вы вот съездите в Китай – какая там стоит нищета. Те же «помогаи» готовы за копейки таскаться за русскими тур-шоперами, поднося им вещи. Средний уровень жизни в России до сих пор выше среднего в Китае, как я понимаю.
Ну а марксизм – да, в кризисе.
Только он попал в кризис не в 30-е годы, а в 20-е, когда начали давить исторический материализм. А как его не давить-то было? Если вся практика большевиков ему противоречила.
Да ладно бы просто задавили, но ведь то, что поставили на его место, вот это стали называть материализмом. Именно этот сдвиг и наносит основной ущерб сегодняшнему марксизму.
12. Вывод второй. Советские коммунисты, выпячивая, превознося и размалевывая всеми красками радуги роль "рабочего класса" (Handarbeiterklasse вместо марксистского Lohnarbeiterklasse, класса работников наемного труда), не понимают, не признают того, какой колоссальный урон они нанесли делу пробуждения самосознания неклассового социального носителя общих (common, коммонистических) интересов людей планеты и национальных интересов отдельных стран, которые не могут лежать вне русла общих интересов людей в мире. Но без пробуждения коммонистического классоида человечество обречено, потому что нет иной социальной силы, которая сможет положить конец стихии принципа свободной торговли, принципа "деньги не пахнут", которая гонит человечество в никуда, разворачивая производства третьего подразделения (производство симулякров, мнимых потребительных стоимостей, удовлетворяющих тщеславие "элиты") и четвертого подразделения (произвдство средств убийства людей и уничтожения среды их обитания).
Не согласен с Вами.
Хотя по мере построения коммунизма неклассовые зависимости и будут играть все более важную роль, однако и социализм является классово-антагонистическим обществом, и, судя по всему, следующая за социализмом общественно-экономическая формация также будет классово-антагонистической. А потому полагаю, что отказываться от классового анализа общества преждевременно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий