Именно в силу последнего обстоятельства, практически все народные восстания, произошедшие с момента окончательного распада СЭВ, приобрели, в конечном итоге,… антинародный характер. Нет страны, в которой была бы осуществлена смена «вождей» и «режимов», будь то Горбачев в СССР, Гамсахурдия или Шеварднадзе в «Джорджии», Янукович на Украине, Сиад Барре или Мубарак в Африке, Бакиев в Киргизии и, чтобы вооруженный народ, не выработавший и не овладевший научно обоснованной программой, добился сколь-нибудь заметного улучшения своего положения.
Антинародные результаты народных восстаний прошедшего десятилетия, как и разрушительная роль народных масс в деле свержения, например, ГКЧП в СССР в прошлом столетии, обусловлены, главным образом, не только деинтеллектуализацией основной массы руководства коммунистических партий, но и тем, что в организации «антирежимных» и антисоциалистических «революций» решающую роль играли мировоззренческое невежество большинства интеллигенции всего мира, перерождение рабочего класса, прежде всего, СССР в мещанскую среду под воздействием многолетней разлагающей практики хозяйственного расчета и денежного стимулирования трудящихся.
Марксизм, как известно, исходит из того, что, созданный рынком, пролетариат есть самый революционный класс, но лишь по сравнению с самой буржуазией, а вовсе не абсолютно революционный класс, способный сам по себе одержать победу над буржуазией. Коренная особенность рыночной демократии состоит в том, что она сознательно породила систему отношений, набор идей и социальных институтов, в которых никто, в том числе и ни один лауреат нобелевской премии, не может разобраться, а потому мировой рынок не вылезает из кризисов. К тому же, ни один предприниматель не обязан выполнять требования науки, сколь гениальными они не были бы. Пролетариат является самым эксплуатируемым классом в рыночном обществе, прежде всего, потому, что он «дипломирован» хуже большинства других социальных слоев рыночного общества, но больше всех других классов «гастарбайтизирован», т.е. лишен всякой правовой защиты и поэтому вообще не способен разобраться в хитросплетениях непрерывной чреды инфляции, афер, локаутов, банкротств, дефолтов и рецессий. Поэтому без собственной политической партии, способной внятно объяснить пролетариям причины их бедственного положения и раскрыть пути выхода из этого лабиринта трагедий, пролетариат всегда будет главной тягловой силой капитализма. Но, пока, в мире еще не сформировалась плеяда интеллигентов с высокоразвитой совестью и адекватными знаниями, способных помочь всемогущему рабочему классу, пребывающему «в себе», проснуться.
Между тем, объективный закон истории гласит: если рабочий класс, свергший власть очередного «режима», по тем или иным причинам, не строит коммунизм, то он вновь превращается в класс наемных пролетариев.
Тем не менее, свежие стихийные победы народных масс убеждают, что «не так страшен черт, как его малюют» и, как бы старательно режим не укреплял свой репрессивный аппарат, он не способен противостоять возмущенному народу, независимо от того, какова природа этого возмущения, прогрессивная или реакционная, и какова степень участия «кукловодов» в этой борьбе. Иной вопрос, что большие полицейские силы сопротивляются дольше, но сохранить социальную систему в докризисном состоянии благодаря одной лишь полиции и иностранным спецслужбам не удается никому.
Однако так было не всегда. Практически, ни одно из многочисленных пролетарских восстаний XIX века не венчалось таким техническим успехом, каким закончились многие восстания пролетарских и полупролетарских масс за первое десятилетие XXI века. Т.е., при внешней схожести отдельных эпизодов, пролетарские восстания в XIX веке венчались поражениями, а в XXI веке — своеобразными победами. Такое положение вещей объясняется, прежде всего, пропорциями между количеством лиц наемного труда и количеством мелкой буржуазии в странах, в том числе и толщиной мелкобуржуазной интеллигентской прокладки. Пролетариат всей Парижской коммуны оказался противопоставленным в своей борьбе инертной массе французских крестьян, составлявших большинство населения, а одного Маркса ещё не хватило, чтобы избавить многочисленных активистов революционного процесса, сторонников Лассаля, членов первого Интернационала, вождей Парижской Коммуны (Гехберга, Берштейна, Блоса, Моста, Гассельмана, Бебеля и Либкнехта) от оппортунистических ошибок.
В России, долгое время крестьянин-единоличник и его поклонники, эсеры, создавали огромные трудности российскому рабочему классу в его борьбе против помещиков и иностранной интервенции в годы гражданской войны 1918-1920 г.г. Но РСДРП успела в кратчайший период воспитать и образовать в своей среде таких продуктивных теоретиков и практиков как Сталин, Свердлов, Киров, Куйбышев, Орджоникидзе, Калинин, Фрунзе, Крупская, Молотов. Была заложена такая прочная кадровая научная база, которой рабочему классу СССР хватило на 70 лет.
Но в XXI веке, силой рыночной конкуренции, мелкая буржуазия и качественно, и количественно существенно сократилась и перестала играть роль непреодолимого тормоза в жизни большинства стран мира. Как и предсказывалось классиками марксизма в Манифесте, логика развития капитализма ПОВСЕМЕСТНО приводит к ликвидации мелкой буржуазии и к увеличению, за счет этого процесса, класса носителей наемного умственного и физического труда, и к постоянному росту прослойки дипломированных маргиналов, утративших иллюзии относительно своих возможностей в условиях «общества всеобщего благоденствия». Разумеется, более или менее прозорливые политтехнологи пытаются сохранить мелкие и средние «классы» общества, но эгоизм крупной буржуазии берет свое и все определеннее указывает всем остальным слоям общества на их место на… коврике в прихожей олигархов.
В ХХ веке, бесспорно, огромную роль в деле победы антиколониальной борьбы в странах Азии и Африки играли члены КПСС. Их техническое и информационное участие привело к тому, что победы над европейскими колонизаторами, в большинстве случаев, завершались не погромами магазинов в этих странах, а провозглашением курса на социализм и, на этой почве, возникал повод для идеологических спекуляций о «руке Москвы», о всемирном коммунистическом заговоре и т.п., хотя каждый подобный успех базировался, прежде всего, на ненависти народов к тиранической власти бывших метрополий.
Но в современных условиях, когда коммунизм в СССР потерпел временное поражение, когда на политическом горизонте, слева, самой «сильной» фигурой является Зюганов, более того, когда во всех республиках бывшего СССР возникли фашистские и клерикальные партии, говорить, о каком бы то ни было коммунистическом влиянии на бурные выступления народных масс в мире, не приходится. Можно считать доказанным, что и в октябре 1917 года в России большевики не делали революцию вместо народа, а лишь грамотно внесли в естественный, стихийный бунт большей части населения России научно обоснованное содержание, получив у большей части населения страны мандат доверия и понимания.
Если обратиться к трудам Ленина, то в них мы найдем стройное обоснование необходимости внесения именно научной теории в стихийную борьбу пролетариев как главной задачи большевиков. Но не везде и не всегда этот закон политической борьбы имел достаточные предпосылки для соблюдения. В свое время партии финских, венгерских, немецких коммунистов, по причине недостаточной научной подготовки большинства активистов и руководителей, не смогли внести в движение пролетарских масс своих стран научное мировоззрение. В силу этого обстоятельства, со временем, финские, венгерские и немецкие пролетарии «прочно» усвоили фашистскую риторику, ибо ноосфера не терпит пустоты, и там, где нет идеологии научной, там царит идиотизм. Примерно то же самое происходит и в современной демократической рыночной России.
В РФ количество индивидов, демонстрирующих явные признаки достаточно глубокого и творческого усвоения марксизма, измеряется единицами. Поэтому, естественно, в среде российских пролетариев господствует, в лучшем случае, экономизм, но, чаще всего, бытовой национализм, тяготеющий к черносотенству.
В результате стечения подобных обстоятельств, а также благодаря деньгам из бюджета США и обилию агентов ЦРУ, не владеющих, однако, диаматикой, и потому тупо проводящих работу по дестабилизации политических «режимов» в различных странах мира, субъективный фактор революционной ситуации, о необходимости формирования которого говорил в свое время Ленин, достиг, как это не парадоксально, небывалых, но однобоких масштабов. Т.е. УМЕНИЕ свергать «режимы», быть стойкими в относительно затяжной гражданской войне, превратились в характерную черту значительной части населения многих стран. Массы научились, если даже не побеждать полицейских и военных, вооруженных достаточно эффективными средствами, то, по крайней мере, достаточно долго, иногда неделями, им противостоять.
Однако, поскольку субъективный фактор всякой, действительно социальной, революции представляет собой единство военно-боевых навыков восставших масс и качества их политического руководства, постольку, в силу отсутствия зрелого политического руководства, естественно, дальше свержения прежнего ненавистного лидера и замены его новым, не менее ненавистным, лидером (например, замены Кучмы на Ющенко, а Ющенко на Януковича) народные «революции» нигде не идут. А если учесть, что «новые» руководители в арабских странах рекрутируются из перебежчиков и предателей, то нетрудно понять, что никаких кардинальных социально-политических изменений в этих странах произойти не может.
Таковы некоторые противоречия процесса развития непосредственного вооруженного ДЕМОКРАТИЗМА в странах, политическая система которых не дозрела до образования партии — носительницы научного мировоззрения. Во всех подобных странах всплеск бурной политической борьбы с неизбежной, в таких случаях, стрельбой, кровью, венчается многими годами разрухи, политической нестабильности, территориальным дроблением, утратой остатков объективного суверенитета.
В Египте, например, народ, пока, не попался на удочку крупной буржуазии и, убедившись в силе вооруженного народовластия, диктует свою волю «временному правительству» Египта, требуя суда над бывшими правителями, в том числе и над перебежавшими на сторону восставших. Но, пока, нет признаков того, что народ Египта пойдет дальше в русле победоносной политической логики. В Египте, как и в Ливии, нет политических партий настолько зрелых, чтобы убедить народную вооруженную и потому всемогущую демократию двигаться в направлении осуществления не представительской, а непосредственной демократии, превратив всех чиновников, предпринимателей и специалистов в мгновенно сменяемые фигуры в случае неэффективного управления или, тем более, коррупции. У пройдох и мошенников остается шанс вновь обмануть народные массы, перенаправив их энергию в русло клановых и религиозных междоусобиц.
В Ливии, в дни самых напряженных событий, повстанцы однозначно сформулировали для себя лишь ближайшую цель, продиктованную крупной иностранной буржуазией, планирующей приватизацию нефтяных богатств страны: физическое уничтожение клана Каддафи. Но легко понять, что новому политическому руководству Ливии не скоро удастся выполнить просьбу Запада поскорее разоружить повстанцев. Политики Запада, организовавшие все эти революции, уже «прозорливо» выражают опасения, что Ливия может превратиться во второе Сомали, но с засильем эмиссаров «аль Каиды», обзаведшихся зенитным оружием.
Практика показывает, везде, где американским политикам удалось осуществить свержение «режимов», на некоторое время устанавливалась анархия, т.е. власть либералов, талибов, эмиссаров «аль Каиды», наркобаронов, пиратов и т.п. ставленников и воспитанников американской демократии. Но такое положение вещей не окончательно. Недалеко то время, когда, даже в Сомали, пиратство уступит место росту производства за счет средств, экспроприированных у стран, ответственных за многовековое рабство африканских народов.
Трудящиеся массы всегда лучше аристократических и интеллигентских слоев населения знали и знают, откуда берутся булки, кофе и черная икра на обеденном столе олигархов. Их не пугала и не пугает необходимость каждодневного напряженного труда. Они без принуждения вернутся к своим производственным делам, как только поймут, что являются марионетками в чужой игре. Крестьяне Афганистана умеют выращивать все, и не их вина, что баи, талибы и прочие негодяи вынуждают их выращивать опийный мак.
Тем не менее, сегодня трудящиеся всего мира еще сравнительно легко отдают свои завоевания политическим проходимцам, очередным неомубаракам и неоельцинам, поскольку, пока, слабо понимают необходимость и легкость контроля за управленческим аппаратом, который должен не садиться на шею победивших трудящихся, а координировать функции различных общественных структур, обеспечивающих рост эффективности процесса соединения непосредственных производителей с научно техническим и социальным прогрессом.
В эпоху военного коммунизма в России, один комиссар с «маузером» легко осуществлял управление банком любого масштаба и назначения, поскольку не занимался непосредственными банковскими функциями, а ориентировался лишь на конечный показатель работы банковских служащих и, выявив конкретное лицо, персонально виновное в некачественном выполнении им предписаний Советской власти, отправлял его, как минимум в ВЧК, где детально разбирались в мотивах и приемах саботажа. Оставшиеся банковские служащие были вынуждены, при всей своей профессиональной вороватости, с удвоенным рвением выполнять хорошо оплачиваемые функции и, вместо встречи с работниками ВЧК, предпочитали проводить время в нэпмановских ресторанах.
Нет признаков, что повстанцы применят этот российский опыт. Скорее всего, победители опять «наступят на грабли» представительской демократии, но не позавидуешь тем, кто в ближайшие годы вновь попытается обмануть и обворовать вооруженные, и научившиеся масштабно побеждать, пролетарские и полупролетарские массы.
Подобный характер развития событий позволяет утверждать, что одним из наиболее важных уроков этого периода является практическое доказательство эфемерности идеи национального и религиозного единства этноса.
В XXI веке чистокровная греческая, португальская, испанская, французская, английская, арабская, грузинская и т.д. полиция дубинками, безжалостно и умело, загоняет протестующую массу своих чистокровных земляков и единоверцев на их рабочие места. Чистокровные рабочие с остервенением, чем ни поподя, лупят полицейских одной с ними веры и крови. Арабы с остервенением расстреливают арабов.
Это систематически повторяющееся обстоятельство делает особо необходимой дальнейшую теоретическую разработку проблемы усиления и развитие факторов, обеспечивающих большую центростремительность в политическом движении трудящихся масс и научную конкретизации мотивов этого движения. Т.е. массы все больше объединяются в борьбе за свои социальные цели, пренебрегая религиозными, националистическими и государственническими мотивами, фактически осуществляя значительную часть того, что и рекомендует диалектико-материалистическое учение. Осталось только людям, которые имеют иногда нескромность называть себя коммунистами, подняться до уровня, делающего их достойными доверия всемогущего пролетариата.
Разумеется, такое положение вещей не является открытием. Просто, в XXI веке мы получили, относительно неожиданно, непрерывную череду религиозных и гражданских войн внутри мононациональных и моноконфессиональных образований, которые совсем недавно демонстрировали, как казалось многим обозревателям, незыблемое национальное и религиозное антикоммунистическое единство масс, доходящее до фанатизма, до пугающих образцов массового самопожертвования во имя борьбы лишь с внешним врагом. Теперь объединительный акцент все больше наблюдается в борьбе с врагами внутренними.
Последнее десятилетие непрерывного противоборства, принявшего масштабы гражданской войны, прежде всего, в мусульманском мире, применение самых крайних и решительных форм насилия, доказал, что потуги националистов и клерикалов построить общество, спаянное имперской, рыночной, националистической или религиозной идеологией, обречено на провал. Разумеется, одолев общего, главного внутреннего врага, современные «победители» тут же начнут выяснять отношения между собой. Но это уже совсем иная история, несколько вычурным способом, но доказывающая эфемерность тезиса о религиозном и национальном единстве трудящихся со своими эксплуататорами. Периоды, когда оказывается ослабленным влияние религиозного и националистического мракобесия, является достаточно благоприятными для пропаганды среди враждующих группировок идеи единства на коммунистических принципах.
Но этот вывод относится отнюдь не только к слаборазвитым странам, а ко всем без исключения. Пока югославское и чехословацкое общество, не очень твердо, но придерживалось коммунистического мировоззрения, эти страны существовали внутренне бесконфликтно именно до той степени, до какой население было проникнуто коммунистической идеей. Если бы в 1968 году победила «пражская весна», то Чехословакия распалась бы уже в 1969 году. Националисты и религиозные фанатики не находили деятельной поддержки не только в европейских странах лагеря социализма, но и в азиатских и африканских странах социалистической ориентации. Как только по внутренним или внешним причинам ослабевала коммунистическая составляющая общественного мировоззрения, тут же начинали стремительно нарастать национальная и религиозная междоусобица, быстро перерождающаяся в тиранию бандитского толка. Нагляднее всего бандитская природа антисоциалистических религиозных сил проявила себя в Сомали. Но даже в рыночной демократической РФ власть бандитского толка нарастает ровно в той мере, в какой религиозно-националистическое мировоззрение замещает в сознании молодых поколений россиян остатки научного мировоззрения.
Разумеется, патентованный антикоммунист затянет волынку по поводу того, что внутреннее единство этих стран было искусственным, держалось на штыках и т.д. А какие еще доводы способны были воспринимать атаман Шкуро, Деникин, Колчак, Гитлер, Черчилль, Трумэн, Бжезинский, Валенса, Саакашвили? Что, кроме силы, способно остановить таких врагов социализма как Каменев, Крестинский, Бухарин, Гитлер, Власов, Чикатило? Как остановить легионы воров, геев, наркоманов и педофилов, свергавших социализм именно для того, чтобы иметь возможность беззастенчиво удовлетворять свои похоти?
До самой полной победы коммунизма не существует и не может существовать политической системы, которая держалась бы без помощи штыков. Что, как не расстрел без суда и следствия 50 восставших против полицейского произвола в США, помог Клинтону, в его время, восстановить «порядок» в Лос-Анжелесе? Что, как не дубинки десятков тысяч полицейских и слезоточивый газ помешали английской молодежи, загнанной в «ньюгарлемы» полностью разгромить некоторые города Англии в сентябре 2011 г.? Неслучайно сегодня полиция и МЧС РФ насчитывают в своем составе больше военнослужащих, чем армия РФ. Или, сколько дней просуществует Израиль, если окажется без армии или хотя бы без боеприпасов?
Вот и США, поучающие всех, особенно Сирию и Йемен по поводу свободы слова и демонстраций, в конце сентября и начале октября 2011 года, полицейскими дубинками и слезоточивым газом безжалостно разогнали многотысячные митинги американских трудящихся, наконец-то сообразивших, что проворовавшихся банкиров демократы будут спасать за счет, и без того ограбленных, налогоплательщиков.
А что, как не стрельба из демократических танковых пушек в центре Москвы позволила Ельцину удержаться в кресле президента в октябре 1993 г. и продолжить разгром экономики и суверенитета России?
Поэтому только кретин мог видеть в советских штыках что-либо не соответствующее стандартам мировой культуры XIX-ХХ веков, нечто, дискредитирующее социализм на фоне милитаризованной, жандармской системы обеспечения рыночного «порядка» в Африке, Азии, в Латинской Америке, внутри США и в странах НАТО.
Марксистам известно, что коммунизм, как и пенициллин, и электричество, и полеты в космос, является следствием соединения необходимости с наукой. Если колоть пенициллин без учета необходимой меры, он смертелен, если давать в электрическую сеть произвольное напряжение, то аппаратура или не будет работать или сгорит. Если «Шатлы» являлись в большей степени продуктом конкуренто-спекулятивно-рекламных интересов, а не строгой научно обоснованной необходимости, то понятно, почему американских космонавтов погибло в несколько раз больше, чем советских, а саму программу пришлось закрыть на много лет раньше срока, хотя советская программа, разработанная при социализме, работает до сих пор, даже в условиях саботажа, диверсий, шпионажа и т.п. атрибутов, органичных рыночной демократии.
СССР существовал ровно до того момента, пока подавляющая масса населения признавала коммунистическую науку как необходимое условие развития и готова была с оружием в руках защищать свое социальное завоевания от внутренних и внешних олигархов. Как только в сознании большей части населения возникли рыночные, националистические, религиозные взгляды, страна, выдержавшая в свое время нашествие европейского фашизма, сначала погрязла меркантилизме, в непрекращающейся чреде религиозных войн, дворцовых переворотов, межнациональных вооруженных конфликтов.
Но вот уже двадцать лет, как нет СССР, а недовольство масс победой капитализма над коммунизмом лишь нарастает. И арабские повстанцы, и американские демонстранты, и европейские профсоюзы только теперь начали понимать то, что многие академики КПСС не понимали никогда, а именно, что все народные беды проистекают от всевластия именно крупного капитала и, прежде всего, банковского. Никогда еще в массовом сознании западных пролетариев и в «среднем классе» не созревало столь ясно и конкретно осознание органической связи между успехами банковского капитала, бонусами банковских менеджеров и постоянно растущим драматизмом жизни лиц умственного и физического наемного труда. Никогда еще так ясно, осознанно и четко не звучали в устах «простых людей» лозунги о необходимости установления политической власти — подчиненной народу, а не просто выбираемой народом, никогда до сих пор народ так ясно не видел связь между перманентным экономическим кризисом и биржевой спекулятивной практикой финансового капитала. Десятилетиями даже интеллигенция не понимала истинного значения Федеральной Резервной Системы США, смысла низких ставок рефинансирования, назначаемых Гринспеном и Бернанки. Наконец, многие, даже самые тупые американцы, поняли, что их просто, нагло и безразмерно обворовывали под «премудрые» рассуждения экономических комментаторов и тривиальщину лауреатов нобелевских премий в области экономики.
Так что, в нынешней трагедии, переживаемой многими народами по милости рыночной демократии, как всегда, масса уроков и поводов для оптимизма.
Октябрь 2011
Комментариев нет:
Отправить комментарий