.jpg)
На смену популярной сегодня, но утопической модели «многополярного мира» придёт модель мира двухуровневого, состоящего из цивилизации «нового Запада», наследующей современному блоку западных держав, и мировой окраины. О том, как это может произойти, рассказывает экономист-футуролог Юрий Шушкевич (журнал Internum).
В 2020-2030-х будет происходить рационирование мировой окраины – а к ней следует отнести все страны за исключением США, Канады, ЕС, Японии, Израиля и, возможно, богатых монархий Персидского залива.
Сокращение калорийности рациона, ухудшение условий и качества жизни, обвальное сокращение источников занятости, стремительное расширение полунатуральных и натуральных форм хозяйства -всё это – будущее мировой окраины. Если западный мир будет развиваться в погоне за новыми технологиями и знаниями, то этот – в постоянных войнах и силовых переделах сфер влияния. Будут с его стороны и попытки воздействия на «новый Запад» силой, стремление «отомстить» извне и изнутри – однако мобилизационный по своей сути новый западный строй позволит этому давлению эффективно противостоять.
Хотя силовые коллизии – исключительный и в целом нежелательный для «нового Запада» вариант развития событий. Элитам бедных стран будут предложены те или иные конструкции подчинённых отношений с Западом, и в подобной вассальной роли некоторые из них смогут принять участие в конструировании новой модели мироустройства.
Россия, сделавшая долгосрочную ставку на удовлетворение существенной части мировой потребности в углеводородном сырье, в своём современном состоянии не сможет ни принять участия в выработке нового курса, ни оказаться в числе его бенефициаров. Сегодня мы не готовы и вряд ли будем готовы даже к относительно равноправному союзу со странами Запада, не говоря уж о союзе подчинённом. Мы также не имеем на сегодняшний день сопоставимого с Западом научно-технологического и человеческого потенциала, позволившего бы претендовать на достойное место в «верхнем эшелоне» мира. Для нас также неприемлема функционализация общества с установлением открытого и тотального контроля над личностью, а дальнейшее укрепление иерархичности в современной России не сможет состояться ввиду полной десакарализации наших правящих элит.
Новый Запад и мировая окраина
Таким образом, будущее мировой экономики будет определяться демонтажем либеральных конструкций и нарастающей потребностью в жестком рационировании потребления, в противном случае под постоянной угрозой будет находится собственно цивилизация и человеческая жизнь на планете Земля. С «не-рацинированным» потреблением власти развитых будут бороться с той же истовостью, с какой они сегодня борются с «международным терроризмом».
Неизбежное в скором времени прекращение мирового ралли «за потреблением» приведет к коллапсу чрезмерно перегретых экономик Бразилии, Индии и, конечно же, Китая. Когда же в результате уже активно идущей ре-индустриализации Запада продукция массового спроса начнет производиться на автоматизированных и роботизированных предприятиях, то эти страны потеряют внешние рынки, а абсолютно неразвитые из-за рабства и нищеты рынки внутренние не смогут восполнить их утрату.
В Китае и Индии, по-прежнему существенно зависящих от поставок зерна и сои из США, может начаться элементарный голод. В случае более чем вероятных неблагоприятных климатических и гидрографических изменений голод в перенаселённой Азии может принять катастрофические масштабы, а неизбежные в этом случае локальные войны за скудеющие ресурсы, в том числе с применением ядерного оружия, приведут к гибели сотен миллионов людей и разрушению общественных и государственных структур.
Напротив, в странах «нового Запада» начнет усиливаться вертикальная интеграция общества, значительная часть отношений обмена будет заменена отношениями распределения, на смену личной свободе придет системный контроль, осуществляемый не столько государством, сколько профессиональными, общественными и коммунальными структурами, банками и страховыми компаниями.
Если в Азии начнут греметь ядерные взрывы и планета окажется под угрозой «ядерной зимы», то свой дополнительный вклад в рационирование западных сообществ внесут их военные и мобилизационные структуры. Рационирование потребления будет осуществлено путём ограничения денежной массы в условиях роста дефицитности и цен. По ряду продуктов, признаваемых нежелательными и вредными, уже на наших глазах вводятся прямые ограничения. Весьма скоро, вслед за табаком и шоколадом, аналогичные физические ограничения потребления распространятся на ресурсоёмкую говядину и даже, возможно, на натуральные молочные продукты. Обыватели не смогут проживать в домах, не оборудованных энергосберегающими системами, как уже сегодня многие из нас не могут пользоваться «старомодными» лампочками накаливания.
Укоренившийся с эпохи Возрождения примат человеческой независимости и самоценности будет замещён приматом функциональности – когда человек едва ли не с рождения будет оказываться посвященным тому или иному профессиональному назначению и сфере деятельности. Сын автослесаря будет обречен следовать цеховой семейной традиции и сможет её изменить, став, скажем, финансистом или ученым, только в случае наличия у него экстраординарных и актуальных для общества способностей, зафиксированных и подтвержденными модераторами.
Снизятся мобильность и социальная роль разросшихся в последние десятилетия «квази-элитарных слоёв» деловой бюрократии. На смену воспетым Жаком Аттали «новым кочевникам» в лице финансовых менеджеров, свободно перемещающихся по миру вслед за свободно перетекающими капиталами, придут стационарные и куда более малочисленные финансовые институты, привязанные к укоренённым в пределах национальных юрисдикций капиталоёмким высокотехнологичным производствам и научным центрам.
Огромную роль начнут играть институты научного и технологического развития, в которых будет сосредоточен лучший человеческий ресурс нового Запада. Основными направлениями технологического прогресса станут энерго- и ресурсосбережение, минимизация и устранение живого труда при производстве товарных благ и значительной части услуг, а также информационные, биологические и медицинские технологии.
Вознаграждением за отказ от верховенства личной свободы и всего шлейфа связанных с ней представлений, прав и отношений в условиях нового общества будет являться доступность радикального улучшения статуса здоровья и продления жизни, которые обеспечит прогресс медицины и биотехнологий. Население «золотого миллиарда» будет жить 130-150 лет, из которых большая часть придётся на годы сохраненных здоровья, силы и ясного разума.
Максимальное продление периода активной деятельности занятых в научной и инженерной сферах позволит добиваться невиданных высот технологического прогресса, что сформирует для «нового Запада» решающее цивилизационное преимущество. В результате жёсткое иерархическое общественное устройство с традиционными финансовыми и политическими кланами во главе и с функциональными «винтиками» в лице остальных станет неоспоримым и неколебимым каркасом цивилизации «золотого миллиарда», а вторичный, подчинённый статус мировой окраины, усиленный её очевидной социальной, технологической и когнитивной неполноценностью, обретёт все признаки завершившегося геологического процесса.
Поддержание устойчивости двухуровневого мира
Предстоящее рационирование не сможет быть универсальным и уравнительным, поскольку в интересах прогресса общество должно будет обеспечивать различные уровни человеческой самореализации, а также обладать достаточной численностью для того, чтобы сохранять колонизацию планеты. Мировая окраина сохранится в качестве генетического резервуара и этнокультурного заповедника с численностью населения, устойчиво стабилизировавшейся на уровне не более 3-4 млрд человек.
На смену популярной сегодня, но утопической модели «многополярного мира» придёт модель мира двухуровневого, состоящего из цивилизации «нового Запада», наследующей современному блоку западных держав, и мировой окраины. На первом, высшем уровне будут сосредоточены инновации и первоклассная роботизированная промышленность, а также будет сконцентрирована новая основа мировых денег – знания и информация.
Вопреки распространённому мнению, функции низшего уровня – мировой окраины – будут состоять отнюдь не в поставках ресурсов, поскольку новые западные технологии рационирования, рециклинга и добычи из возобновляемых (биомасса) и общедоступных (океанское дно) источников обесценят традиционные сырьевые потенциалы. Бедные страны начнут обеспечивать «присмотр» за пространствами Азии и Африки и Южной Америки, выполнять экологические функции – например, поддерживать воспроизводство тропических лесов или осуществлять ирригацию территорий с высоким риском опустынивания, а также поддерживать необходимый уровень генетического разнообразия человечества.
Неконтролируемый рост населения в этих странах будет остановлен, потребление стабилизируется на уровне на порядок более низком, чем в странах «нового Запада», продолжительность жизни не будет превышать 60-70 лет, из которых последняя четверть придется на жалкий период старости и увядания – однако подобное положение не будет вызывать враждебности и подрывать миропорядок.
«Справедливое равновесие» удастся поддерживать уже непреодолимым с определённого момента интеллектуально-информационным и культурным разрывом между населением мировой окраины и «нового Запада», а также наличием крошечных «окон» для межуровневой миграции, отданных в распоряжением местным элитам в обмен на их лояльность.
Принципы жёсткой предопределенности и функциональности из основ внутренней организации «нового Запада» с неизбежностью перейдут и на отношения между «новым Западом» и мировой окраиной. Стремительно нарастающий разрыв между ними не столько в формальных показателях развития и потребления, сколько в качестве и смысле жизни, достигающий онтологического масштаба, навсегда закрепит положение мировой окраины в качестве вечного вассала.
Контуры экономики будущего
«Технократический социализм» «нового Запада» будет базироваться на системе экономических отношений, в своём позитивном содержании обеспечивающих максимально полное и функционально точное использование трудовых и интеллектуальных возможностей дееспособных членов общества при предоставлении им высокого уровня жизненного комфорта и эстетически развитой сферы наслаждений. При этом будет действовать и весьма жёсткая и эффективная система ограничений, неактивных при корректном поведении личности в пределах обозначенных рамок свободы и немедленно делегитимирующих её в случае сознательного нарушения таковых.
В основе соответствующего механизма будут лежать получившие сверхразвитие информационные технологии, основанные на управлении гигантскими базами данных, содержащих информацию о практически всех сторонах профессиональной деятельности и личной жизни. При этом тотальный контроль за личностью вовсе не станет самоцелью, подлинным назначением соответствующих информационных систем будет являться формирование глобальной базы знаний, которая в своем пределе достигнет уровня искусственной интеллектуальной надстройки общества.
Проблема сырьевого обеспечения экономики «нового Запада» со временем утратит свою остроту в силу успехов внутреннего рационирования, сокращения потребления ресурсов мировой окраиной, а также по мере появления новых технологий добычи и переработки. Значительная часть рудных ископаемых, фосфорного и калийного сырья для основной химии и промышленности минеральных удобрений будет добываться с океанского дна, а прогресс биотехнологий с широким вовлечением в промышленные переделы органического сырья растительного происхождения снизит потребность в нефтехимических углеводородах.
Значительно сократится и спрос и на топливные углеводороды. Использование собственных запасов (в т.ч. нефтеносных песков и сланцевого газа), рост мощностей по выпуску биотоплива и освоение принципиально новых топливных биотехнологий (биофотолиз водорода) сократит потребность в поставке топлива из стран мировой окраины. Возможно, его сторонние закупки будут сведены до уровня «актов доброй воли» по отношению к этим странам или гуманитарных проектов.
Уже набирающая силу на наших глазах реиндустриализация Запада в среднесрочной перспективе приведет к появлению автоматизированных и полностью роботизированных обрабатывающих и сборочных производств, деятельность которых сведет на нет роль бурно развившихся в конце XX века «фабрик мира» в лице Китая, Индии, Мексики и других стран.
И, конечно же, вершиной технологической пирамиды «нового Запада» станут технологии повышения статуса здоровья и продления жизни человека. В их основе будут лежать генная инженерия с «конкурентом» в лице достигающего всё новых высот химического и биохимического синтеза, терапевтические технологии стволовых клеток, теломераз, самоклонирования органов.
«Индустрия продления жизни» будет практиковать индивидуальный подход – например, биосинтез «персональной» теломеразы (фермента, предотвращающего ключевой фактор старения – укорачивание концевых участков ДНК при делении клеток) для индивидуального применения по геному конкретного человека, пожизненное сохранение эмбриональных стволовых клеток индивидуума с целью их терапевтического репродуцирования в зрелом возрасте и т.д. Скорее всего, стоимость продукции и услуг этого сектора окажется преобладающей в валовом внутреннем продукте стана «нового Запада» – достаточно сказать, что сегодня производство лишь 1 грамма теломеразы обходится в 4 млн. долларов.
Понятно, что исключительно высокая стоимость услуг по сохранению здоровья и продления жизни будет накрепко привязывать добропорядочных и законопослушных граждан общества «технократического социализма» к своим профессиональным и социальным нишам, исключать диссидентство и открытый протест. Проявление последних с неизбежностью будет означать выпадение из комфортабельного и обустроенного мэйнстрима, переход на низшие уровни общественной иерархии.
Что касается финансовой системы «нового Запада», то, судя по всему, она будет продолжать базироваться на долларе США или на той или иной производной доллара, сохраняющей «правопреемство». Именно благодаря долговременной и мощной долларовой эмиссии, обеспечиваемой активом в виде пусть не всеми признаваемыми, но для всех внутренне очевидными цивилизационными преимуществами Соединённых Штатов, «старому Западу» удалось, разогнав мировое потребление и рынки, обеспечить завершение своего инфраструктурного обустройства и осуществить финансирование колоссального объема научно-технологических новаций.
В процессе инвестиционного и потребительского бума второй половины XX века старые финансовые элиты Запада оказались сильно «разбавленными» разросшейся прослойкой нуворишей – обладателей удачи и «быстрых денег». Тем не менее, роль последних не следует переоценивать, в процессе неизбежного в ближайшем будущем «сдувания пузырей» им напомнят о случайности их успеха и вторичности их состояний. Правящий слой «нового Запада» будет сформирован из традиционных политических и финансовых элит, прежде всего контролирующих банки – учредители Федерального Резерва США, а также из представителей функционально необходимых научно-технологической и инженерной элит. Для большего числа рулевых на корабле «нового Запада» мест предусмотрено не будет.
Именно доллару, катализировавшему всемирный спрос и рост производства, будет отведена роль «могильщика» перегретых экономик «мировой окраины». Вероятным механизмом для «сдутия пузырей» станет резкое изменение масштаба цен на энергетические ресурсы и продовольствие при одновременном массовом выкупе казначейских обязательств США технологическими компаниями, синхронно «выпустившими из лабораторий» новейшие биоэнергетические и биомедицинские технологии.
Только одно государственное или корпоративное кредитование уже упоминавшихся выше программ индивидуальной теломеразной терапии для 100 млн. работоспособных и «благонамеренных» жителей США из расчета 4 млн. долларов на человека на общую сумму 400 трлн. долларов практически немедленно будет способно погасить едва ли не все обязательства, когда-либо связанные с долларовой эмиссией. Этого окажется и более чем достаточно для того, чтобы вновь подтвердив прочность доллара, оставить страны, легкомысленно накопившие значительную ликвидность в прежнем масштабе долларовых цен, с жалкими остатками былого богатства.
Реальных потерь не понесут только члены «западного клуба»; Китай же и Россия вместе с остальными «окраинными» странами, найдут себя в числе проигравших.
Полноценной альтернативы американскому доллару в среднесрочной перспективе не предвидится, поэтому часто звучащие упования на роль китайского юаня в качестве сопоставимой по силе мировой валюты беспочвенны. Дело в том, что у Китая нет и не будет признаваемого всем миром актива, способного обеспечивать неограниченную эмиссию. Пока Китай пытался создавать современную инфраструктуру, занимался обустройством, намереваясь со временем из сотен миллионов рабов сформировать относительно полноценный класс потребителей, лидер западного мира – США – инвестировали значительно большие средства в фундаментальные и прикладные исследования и технологии, значения которых простираются на многие десятилетия вперёд.
Именно в Америке, а не в Китае, будут реализованы наиболее важные в сегодняшнем мире технологии, связанные с продлением человеческой жизни и реконструкцией статуса здоровья человека. Поэтому право «занимать из будущего» сохранится за США, Китаю же – при всей нынешней грандиозности его экономики, темпах развития и масштаба притязаний – придется довольствоваться, как и сегодня, копированием не самых сложных технологий и экспортом едва ли не самого дешёвого на планете труда – до тех пор, пока потребность в подобного рода ресурсе окончательно не сойдет на нет.
Возможности для России в изменившемся мире
Мы уже упоминали причины, в силу которых Россия не сможет участвовать в формировании технократического общества на равных с «новым Западом». Реализуемый в нашей стране в два последних десятилетия курс на построение «углеводородной империи» не имеет перспектив в связи с ожидаемой исчерпанностью роли углеводородов в качестве лимитирующего и безальтернативного ресурса мировой экономики.
По всей вероятности, на неудачу будут обречены и попытки механистически восстановить научно-технологический паритет с Западом путем повторения в той или иной редакции опыта индустриализации начала 1930-х годов. Наиболее важные и эффективные активы в настоящее время связаны не с оборудованием, а с глубоким укоренением адаптивных наукоёмких технологий, что требует, прежде всего, инвестиций в человеческий капитал. Работники производств будущего должны иметь не только первоклассную подготовку, но и быть едва ли не пожизненно интегрированы в функционирование и развитие своих предприятий, должны находить в своей профессиональной деятельности полноценную самореализацию. Способно ли современное российское общество, культивирующее ведущие к отчуждению работника и гражданина трудовые и социальные отношения образца начала XX века, к формированию адекватной социальной среды для наукоемких производств? Ответ отрицательный.
Столь же маловероятно для современной России успешная конкуренция с «новым Западом» в части таких ключевых для новой экономики видов деятельности, как автоматизированные и роботизированные обрабатывающие и сборочные производства, а также информационные технологии управления обществом. Правда, в сфере технологий контроля Россия вполне сможет добиться с западной цивилизацией технического паритета. Однако в части технологий, обеспечивающих планомерность и эффективное целеполагание, для успеха которых требуются высокая степень общественного признания властной иерархии и минимизация своекорыстных интересов последней, паритета добиться не удастся.
Поэтому любая попытка «догнать и перегнать» новый Запад при существующей системе экономических и социальных отношений будет приводить к малоценным и вторичным результатам, закрепляющим качественное отставание России от лидеров завтрашнего мира.
Тем не менее, у России всё же сохраняется небольшое «окно возможностей» для развития и упрочения своих позиций в предстоящей цивилизационной гонке. Этот шанс связан с выработкой и успешной реализацией самостоятельного цивилизационного проекта. Соответствующий проект должен обеспечивать паритетный с «новым Западом» уровень технологического развития и «себестоимости жизни» через рационирование, но в то же время и обладать фундаментальными факторами социальной привлекательности.
Вероятно, что в обществах будущего социальная привлекательность будет определяться степенью реализации свободной человеческой воли и творческих начал личности. И если определяющими в «технократическом социализме» Запада будут отношения функциональности и иерархичности, до предела сужающие индивидуальное пространство для самореализации, то создание в России альтернативной системы общественных отношений – пожалуй, наша единственная возможность обеспечить своей стране, своим детям и внукам достойное место в мире, становящемся всё более жестким и безальтернативным.
Одним из вариантов может стать проект создания и развития «параллельной России» на депрессивных территориях страны, выпадающих из сферы интересов «углеводородной экономики» – прежде всего на Дальнем Востоке, Урале и севере европейской части страны. Движущей силой подобного процесса могли бы стать остатки дееспособного и творческого населения, составляющие от 10 до 15% населения страны, а также эмигранты из западных стран, приток которых вполне прогнозируем в связи с ожидаемым к середине XXI века становлением в США и ЕС формации «технократического социализма» с тотальным контролем над личностью.
Внутренняя управленческая автономия «параллельной России», которая может быть реализована даже в рамках действующего муниципального законодательства, будет способствовать созданию условий для формирования сообществ самоуправляющихся общин, в свою очередь способных порождать новый тип иерархичности, основанный не на капитале или принуждении, а на знаниях. Таким образом, удастся заложить первую из основ альтернативного «новому Западу» общественного проекта.
Неизбежная конвергенция «параллельной России» с существующей Российской Федерацией со временем приведёт к формированию в масштабах уже всей страны самоуправляемого общества без жёсткой иерархии. Такой строй сможет стать реальной альтернативой «технократическому социализму» Запада с его жёсткой иерархичностью. Подобное различие создаст в обновлённой России большие возможности для свободного человеческого творчества, в то время как предельно «функционализированное» западное общество, приближаясь в своих действиях к принципам кибернетических организмов, сможет добиваться преимуществ в решении сложных когнитивных задач – когда коллективы из тысяч подобных специалистов начнут работать как гигантские компьютеры.
В случае успеха экономической и социальной трансформации России и достижения ею цивилизационного паритета с «новым Западом» сможет состояться и переход от двухуровневой модели мироустройства к трёхуровневой. В качестве альтернативного центра развития, поставщика технологий, а также в качестве перспективной постиндустриальной модели, наша страна смогла бы способствовать развитию стран «мировой окраины» на основе демократических принципов общественного устройства и реализации творческого потенциала человека.
При идеальном положении дел Россия могла бы стать «полуторным» государством – т.е. находящимся на стыке «развитого Запада» и «мировой окраины», биоресурсным и цивилизационным заповедником. Однако для получения и такого статуса России придётся сильно постараться, и эта наша сверхзадача на предстоящие 20-30 лет.
http://ttolk.ru/?p=20756
Комментариев нет:
Отправить комментарий