Давайте вспомним, что было такое ВПКР (1966-1976, но реально – до свержения второго лица в партии маршала Линь Бяо и антиконфуцианской кампании после 1971). При всей условности аналогий, это как если бы Ленин оправился после удара 1922 года и в конце 20-х вместе с Троцким стал бы уничтожать НЭП, сместив «каппутистов» [термин Мао – «идущие по капиталистическому пути»] Бухарина, Рыков и Сталина.
Главная разница: Сталин ненавидел деревню, крестьянство (русско-украинско-беларуско-казачье - в первую очередь), поставил своей задачей его уничтожить и во-многом преуспел, а Мао – считал деревню оплотом не просто народа, но и революции.
Тут разница в том, что в Гражданскую войну большевики опирались на городской пролетариат в борьбе и с деревней тоже (продразвёрстка), а Мао в борьбе с Чан Кайши, которого поддерживали города, опирался на деревню. Поэтому в СССР коммунистическая социализации – это «оправить повариться в рабочем котле», а в КНР «учиться у народа» – это отправка в деревню, в коммуны (колхозы).
Большевики раскололи деревню, опираясь на комбеды и стравив крестьянство. Маоисты уничтожили миллионы помещиков и деревенских ростовщиков (у которых в кабале было целые поколения) и этим снискали огромную поддержку в среднем очень бедной китайской деревне. Потом эту традицию публичной резни ростовщиков и богатеев конца сороковых возродили в нынешнем Китае в борьбе с коррупционерами.
Во время ВПКР было уничтожено и репрессировано («лагеря для перевоспитания», ссылка коммуны в отдалённые горные районы) множество членов партии. Но это были «старые революционеры», ставшие за два десятилетия циничной самодовольной номенклатурой – социальный слой, который сколько не уничтожай, всё мало…
Но Мао опирался на аналог советской «объединённой левой оппозиции» (студентов-троцкистов и тех «зиновьевцев», кто уже в конце 20-х называл сталинский режим «фашистским» - пример дуче был рядом), т.е. на комсомольцев и коммунистов с ценностями, тех самых, ифлийцев [Институт философии, литературы, истории], которых Быков воспевает как некую мессианскую когорту, призванную возродить советский проект, а Сталин именно уничтожал носителей ценностей и выдвигал циничных приспособленцев.
Китаю очень помогло, что после «организованной властью смуты» (как была названа ВПКР в решениях Съезда КПК 1981 года) не было мировой войны, подорвавшей демографический и интеллектуальный ресурсы, и второй волны голода. Напротив, уже через 10 лет после завершения ВПКР было широчайшее открытие миру и огромное экономическое раскрепощение и даже поощрение малого и мельчайшего бизнеса, особенно, производительного, самозанятого населения. Китайская интеллигенция, ставшая жертвой ВПКР, была беспартийной, поэтому её мало убивали, в основном сослали в глубинку «учиться у народа». Там сосланные сперва мыли хлев, но потом уже пробирки, а потом и учительствовали. И в конце 70-х удалось вернуть в строй интеллигенцию. А ставших ненужными хунвейбинов не сгноили на лесоповале и на шахтах, но лишь превратили в колхозников (но не унижали – они ведь не враги, а просто немного заблудшие свои). Не было советской опоры на «социально-близких» уголовников.
Поэтому к началу развёртывания знаменитых Четырёх модернизаций у Дэн Сяопина были вернувшиеся в города ещё крепкие молодые люди (30-35 лет), не сломленные и не затравленные, которым дали все возможности для социализации, включая поощрение производительного предпринимательства, и интеллигенция, вокруг которой был вновь создан конфуцианский культ.
Это как роспуск в 1962 году в СССР колхозов и возвращение НЭПа, при полном снятии железного занавеса и дружбе с Западом в стиле конца 80-х…
Комментариев нет:
Отправить комментарий