Ігор Демур: Почему протестует иранская улица

 В целом причина недовольства людей в Иране предельно проста: в стране три года подряд падают реальные доходы населения. Кризис, в свою очередь, вызван односторонним выходом США из ядерной сделки и введением многосторонних экономических санкций против Тегерана. В то же время внешнее давление не столько является базовой причиной, сколько катализатором обострения внутренних проблем, присущих современному Ирану.

Так, кризис водных ресурсов стал следствием попытки построить самодостаточную экономическую модель. Власти страны с 1980-х годов всерьез озаботились продовольственной безопасностью и начали активно строить дамбы для создания систем орошения, копать артезианские колодцы и внедрять в сельское хозяйство культуры, которые требуют больших объемов воды для выращивания. Это дало свои результаты — страна обеспечивает себя основными продуктами. Однако эти же меры на фоне глобального потепления привели к существенному обмелению рек и сокращению уровня грунтовых вод.

Еще большей проблемой является социальная политика Ирана. Фактически главной задачей Исламской революции 1979 года стало построение социального государства. При этом в основе этой концепции стала помощь "мустазефанам" (перс./араб. — "угнетенным") — самым бедным слоям иранского общества. Осуществить эту парадигму призваны многочисленные субсидии, которые сдерживают рост цен на базовые продукты и услуги.

Так, в Иране одна из самых низких цен на бензин в мире (около 12 центов за литр), электроэнергия бесплатно предоставляется религиозным учреждениям, а остальные платят символическую цену. Обеспечение граждан и сельскохозяйственных производителей водой субсидируется и ничем не ограничено. Кроме того, правительство выделяет деньги на поддержание цен на основные продукты, включая курицу и хлеб.

В какой-то степени все это помогает бороться с бедностью. Однако такая политика также ведет к максимально расточительному и нерациональному использованию ресурсов. При этом на поддержание этой модели тратится львиная доля бюджетных расходов. 

По словам вице-президента электропромышленного синдиката Ирана Пайама Багери, Исламская Республика является единственной страной в мире, которая только на субсидии энергетического сектора расходует около 20% от своего ВВП — порядка $100 млрд в год. Есть еще государственные субсидии и в других областях экономики.

Можно сказать, что этот вопрос лишает Иран будущего. Средства, которые можно было бы инвестировать в развитие страны, уходят на предельно неэффективную социальную политику. Субсидии не только не решают проблемы, но и создают опасные дисбалансы, размеры которых ширятся и поражают воображение.

При этом субсидии просто ввести, но сложно отменить. Повышение цен на базовые товары и услуги всегда вызывает недовольство общества. Насколько это серьезная задача, говорит опыт повышения цен на бензин в ноябре 2019 года. Тогда это вызвало масштабные протесты с поджогами банков и заправок в стране, которые не утихали около недели и привели к гибели нескольких сотен человек.

Сохранение цен на базовом уровне с учетом инфляции с каждым годом требует все больших и больших расходов. Как в "Зазеркалье", чтобы стоять на месте, надо все быстрее бежать. Правда, население страны в текущей ситуации будет недовольно в любом случае — рост цен вызывает возмущение, но сохранение прежних цен обостряет проблемы, которые также могут вывести людей на улицы.

Весь этот клубок накопившихся за многие годы противоречий нынешний президент Ирана передает следующему главе государства — консерватору Эбрахиму Раиси. И пусть противники последнего сетуют на то, что он выиграл на не вполне конкурентных выборах без реальных альтернативных кандидатов. Победа в данном случае дает ему достаточно спорный приз.