Сегодня все поголовно апеллируют к успехам «социалистического» Китая, тайна которых заключается в том, что его экономическое устройство действительно ближе к социализму, чем где-либо в мире. В противоположность руководителей России, китайские руководители оказались с самого начала гораздо мудрее нас, оставив в руках государства земельную и банковскую системы и дав полную свободу производителям. Тем самым им удалось сохранить политическое и идейное единство страны. Отсутствие арендной платы за землю, низкие, а на первых порах даже минусовые проценты по доступным для всех производителей эмиссионным кредитам центрального банка, известные всему миру трудолюбие и предприимчивость китайцев - вот и все объяснение «китайского экономического чуда». Читатель увидит, что еще 10 лет назад, когда современное величие Китая было еще в зародыше, то же самое экономическое устройство, но в более разумной и социализированной форме, предлагалось мною в данной работе. Ни РУСО, обслуживающие КПРФ, ни руководители последней не признали «Критику» и не внесли соответствующие изменения в свою политическую и экономическую программу.
В конце «Критики» говорится о необходимости создания в России и других странах СНГ единой финансовой (банковской) системы, которая станет решительным шагом в сторону социализма, то есть первой переходной моделью к нему от современной эпохи мирового финансового капитала.
В ближайшее время я планирую разместить в своем блоге на сайте «Альтернативы» специальную статью на эту тему под названием «Финансовая вертикаль». Готовится также отдельная работа под названием «Принципиальная модель социалистической экономики (или доказательство социалистических формул Маркса)». Раз и навсегда хочу сказать, что все мои статьи и комментарии, размещенные на этом сайте, полностью корреспондируются с изложенными ниже идеями и предназначены всем, кто действительно верен идеалам социализма и осуществляет поиск его экономической модели. Всякому суждению науч-ной критики я буду только рад.
Концепция состоит из четырех разделов, названия которых говорят сами за себя. Это «Уроки социалистического строительства» в СССР, «Оценка современной ситуации» в России, «Каким мы видим будущий социализм?» и «Что делать сегодня?». В кратком вступлении авторы концепции прямо заявляют, что разрабатывали ее, «опираясь на знания законов общественного развития, на объективный анализ происходящих процессов, на творческое применение марксистско-ленинской теории, на изучение современной действительности» (стр. 3). В последнем разделе предлагается принять «ряд экстренных мер», призванных «однозначно придать общественной системе России основные черты общедемократического этапа переходного периода от капитализма к социализму» (стр. 20).
Общие недостатки концепции:
1) не отражено главное содержание эпохи ХХ века как эпохи мирового финансового капитала (МФК) и мирового социального конфликта между развитыми буржуазно-демократическими государствами-лидерами МФК и исторически отсталыми тоталитарными государствами-лидерами международной феодальной реакции.
2) не отмечена особая роль в этом конфликте царской России, СССР и России современной.
3) не определено коренное отличие эпохи МФК первой и второй половины ХХ века (особенно последней его четверти), состоящее в том, что после второй мировой войны борьба за передел мира стала осуществляться преимущественно политико-экономическими, а не военно-политическими методами. Доллары, фунты, марки, иены и т.д., а теперь уже и евро, – вот те солдаты, которые стали в авангарде этой борьбы. В этом смысле новая европейская валюта олицетворяет сегодня объединенные финансовые армии стран Западной Европы, главная задача которых – потеснить финансовые порядки своих конкурентов и тем самым завладеть максимумом мирового жизненного пространства, особенно бывшего СССР.
4) не разоблачена сущность современного неоколониализма, то есть новая стратегия передела и завоевания мира государствами-лидерами МФК. Это сращивание с национальными капиталами исторически отсталых стран; экономический, политический и идеологический раскол народов этих стран на два враждебных лагеря – на национал-патриотов и марионеток МФК; разжигание политической борьбы между ними вплоть до военного конфликта, ведущего к самоуничтожению борющихся сторон; захват (прямой или через своих марионеток в региональных правительствах) освобождающегося жизненного пространства.
5) не сказано, что к концу XX века мировой финансовый капитал превратился в глобальную стихийную силу, несущую угрозу жизни всей земной цивилизации, и в частности, ставшую источником не только всевозможных войн и межнациональных конфликтов, но и международного терроризма и экстремизма.
6) не подчеркнуто, что в настоящее время выход из этого историче-ского тупика осуществляется крайне противоречиво – путем создания ми-рового государства, полностью контролируемого финансовой и военно-политической олигархией государств-лидеров МФК во главе с США.
Следовательно, осталась без внимания и не была должным образом осмыслена главная объективная причина векового системного кризиса глобального и российского общества. Это ставшая очевидной в начале ХХ века и сохраняющаяся до сих пор крайняя неравномерность исторического, то есть научно-технического, экономического и политического развития различных государств мира. Именно она породила и продолжает порождать широкомасштабное движение МФК и его военно-политической составляющей из мест их избытка в места их недостатка, из одних частей света в другие, с Запада на Восток. А это такой же объективный и неуправляемый процесс, как перемещение огромных воздушных масс из зоны высокого в зону низкого давления. Именно давление МФК на исторически отсталую часть мира породило мировой социальный конфликт, мировые революции и мировые войны, которыми был отмечен весь ХХ век, и эпицентром которых отнюдь не случайно стали царская Россия и СССР. Именно МФК расшатал их обоих и давит теперь на современную Россию. Как урезонить нашествие стихии МФК? Как изменить ее разрушительный характер на созидатель-ный? Как сделать так, чтобы, придя в Россию, в Украину, в Беларусь, в другие исторически отсталые страны иностранный капитал вел себя как гость, а не как хозяин? Таковы важнейшие вопросы, на которые нет должного ответа в концепции РУСО.
6) отсутствует критика аналогичных концепций и программ различ-ных политических оппонентов. В этой связи несколько навязчиво выглядит настоятельная рекомендация РУСО «всем прогрессивно мыслящим согражданам внимательно изучить основные положения этой концепции и использовать их в своих практических действиях» (стр. 3).
Но главное не только в этом.
Ключевым вопросом в концепции является вопрос о социализме, с которым РУСО связывают будущее России и от понимания которого зависит все содержание концепции. И действительно, если известна принципиальная модель будущего общества то, сравнивая ее с исторически низшей моделью – современным обществом, становятся более чем очевидными «уроки социалистического строительства» – в частности, ошибки советского периода (содержание первого раздела). Одновременно не менее очевидными и понятными становятся современная ситуация в мире и в стране (содержание второго раздела), а также переходные мероприятия от современного общества к социализму (содержание четвертого раздела). После всего этого критика всевозможных политических оппонентов стала бы делом техники.
Главная ошибка концепции – социализм на основе «рыночной экономики«, то есть капиталистического товарного производства (с монополией государственной собственности на средства производства или без нее – значения не имеет). Это утопия, причем «плоская», которую Маркс подверг беспощадной критике еще в середине XIX века, а позже в «Критике готской программы» назвал вульгарным социализмом. Тем не менее, правящие партии в СССР и других странах социалистической ориентации долго и упорно воплощали ее в практику строительства социализма, пока сама история не подвергла их уничтожающей критике. В результате никто иной, а сами идейные вдохновители и прорабы «полной победы социализма», «развернутого строительства коммунизма», «развитого социализма» и «перестройки» стали могильщиками Октябрьской революции, Советского государства и мирового коммунистического движения. Это и есть самый главный исторический урок мирового коммунистического движения ХХ века – урок, который, к сожалению, до сих пор ничему не научил ни коммунистов, ни ученых социалистической ориентации. Отсюда мало в концепции самокритики, а потому и так необходимой народу правды. Еще меньше в ней научной истины, то есть «объективного анализа» и «творческого применения марксистско-ленинской теории» к изучению и изменению современной действительности. Скорее наоборот, теория в очередной раз была извращена, зачеркнута и уничтожена. Короче, концепция никуда не годится и должна быть полностью переделана.
Аргументируем это более подробно, перейдя непосредственно к во-просу о социализме – главному в концепции РУСО.
Социализм сегодня – это не столько вопрос теории, сколько вопрос практики – идеологической, политической и экономической. Посвященный социализму третий раздел концепции традиционно слаб в указанных трех составляющих, то есть полностью составлен в духе советского времени, когда преданность марксизму на словах сопровождалась уничтожением его на деле.
Самый общий закон общественного развития гласит, что каждая смена общественной формации сопровождается коренным изменением ее экономической структуры, то есть всей совокупности производственных отношений. Знают об этом законе авторы концепции РУСО? Конечно, знают, но «опираться» на него, как видно, не собираются. Следовательно, какими будут производственные отношения при социализме, как будет проходить их смена в отличие от всей предшествующей истории (все так же стихийно или разумно и организованно), в концепции РУСО ни слова. Таким образом, научность и вся идеология концепции уже под большим сомнением.
Не менее плачевным представляется политическое содержание третьего раздела концепции. Главное, что опять перепутаны политические цели и средства их достижения. Раздел начинается следующими словами:
«Стратегической целью социально-экономического развития нашей страны явля-ется ее возрождение как могучей державы, способной в исторически короткие сроки обеспечить достойную жизнь всему населению, создать условия для всестороннего ин-теллектуального, культурного и нравственного развития каждого гражданина. Достиже-ние этой цели возможно только через утверждение и развитие социалистической систе-мы общественных отношений» (стр. 15).
Итак, «наша цель – возрождение страны как могучей державы» – таков теперь главный политический лозунг и «вряд ли кто посмеет возра-жать» против него. Именно эта категорическая фраза содержалась в черновом варианте концепции.
Было время, когда никто не возражал против лозунга «наша цель – коммунизм». А следовало бы – хотя бы словами молодого Маркса: «Коммунизм есть необходимая форма и энергический принцип ближайшего будущего, но коммунизм как таковой не есть цель человеческого развития …». [1]
Была и могучая держава, которая, однако, оказалась неспособной обеспечить должные условия для всестороннего развития человека.
Были и руководители могучей державы и «ученые социалистической ориентации», которые уверяли всех, что идут верным, коммунистическим, путем.
Были и «могучие» расправы с теми, кто хоть сколько-нибудь позво-лял себе открыто заявить об отсутствии в стране социализма и условий для достойной жизни людей. Коммунизм, таким образом, не может не вызывать сегодня антипатию у подавляющего большинства граждан и потому для «красного словца» не годится. Вместо него теперь другие красивые слова и другая цель – «возрождение страны как могучей державы». Причем не понятно, чья это цель – страны, руководства страны или самих РУСО. Ведь ставить цели, достигать или не достигать их могут только живые люди, а не «социально-экономическое развитие страны». Но главное не в этом, а в том, что «возрождение страны как могучей державы» тоже не является целью, а одним из средств ее достижения – в данном случае – «обеспечения в исторически кратчайшие сроки достойной жизни всему населению» и т.д. И «коммунизм» и «возрождение страны как могучей державы» могут быть непосредственными целями лишь с точки зрения определенного круга лиц – руководителей государства, правительства, отдельных политических партий и движений. Но целями всего общества они быть не могут точно так же, как жилищное строительство не может быть целью всего населения страны. Дома строят для того, чтобы жить в них. Никому и в голову не придет сказать наоборот: «Люди живут для того, чтобы строить дома». Именно так нелепо выглядят оба лозунга. Поэтому, с учетом сказанного, сколько-нибудь разумный смыл для данной концепции приведенный выше тезис мог бы приобрести в следующей редакции. «Стратегическими целями российской власти должны стать обеспечение в исторически короткие сроки достойной жизни всему населению страны и создание условий для всестороннего развития человека. Достижение этих целей возможно только социалистическим путем – через превращение исторически отсталой страны в могучую социалистическую державу».
Экономическая часть третьего раздела вообще никуда не годится – ни для социализма как такового, ни для переходного периода к нему.
Как и в советскую эпоху, главными отношениями в социалистической экономике РУСО считают отношения собственности, хотя они прекрасно знают, что согласно марксистской теории общественного развития таковыми являются производственные отношения, и что коренные изменения отношений собственности могут произойти лишь вследствие коренных преобразований производственных отношений. Ведь производство первично по отношению к присвоению. Получается, что с этим можно соглашаться на словах, но когда дело доходит до общественной практики, можно себе позволить грубейший отход от марксистского метода познания и измене-ния «современной действительности». И это не удивительно. Ведь РУСО и не думали менять историческую форму общественного производства – современную «рыночную экономику», а значит – не собираются они менять и соответствующую ей форму присвоения.
По Марксу социализм диаметрально противоположен всем историческим формам «рыночной экономики», то есть товарного производства и присвоения:
1) простому товарному производству, основанному на личном труде и личной собственности на средства производства;
2) капиталистическому товарному производству, основанному на наемном труде и частной собственности (отдельных лиц или их групп) на средства производства;
3) государственно-капиталистическому товарному производству, основанному на наемном труде и монополии государственной собственности на средства производства;
4) товарному производству, основанному на коллективном труде и коллективной собственности на средства производства (поскольку грани-цы этой собственности между коллективными производителями, а следовательно, и товарно-денежные отношения между ними еще сохраняются). Это островки социализма в современном обществе, следовательно, переходные формы от капитализма к социализму. Наиболее развитая из них – современные народные предприятия.
Наоборот, РУСО, «творчески применяя марксизм», а на самом деле уничтожая его, считают, что все эти «уклады» сохранятся при социализме. При этом государственную собственность на средства производства они опять отождествляют с общенародной собственностью. Однако, по собственному признанию РУСО, делается это принципиально иным способом, в корне отличающимся от того, который практиковался в СССР (где, как известно, государственную собственность просто назвали общенародной).
«В будущей российской экономике», считают РУСО, «будут различные уклады», но «ведущей формой собственности станет общенародная собственность. Доминирую-щее положение этой формы собственности обусловлено тем, что ее объектами являются земля, недра, крупные и средние предприятия всех социально значимых сфер и отраслей народного хозяйства. Общенародная собственность в будущем должна принципиально отличаться от той ее государственной модификации» (?!) «которая существовала в СССР. Это отличие состоит в том, что отдельные функции собственности будут принадлежать разным ее субъектам. Верховным собственником выступает весь народ. Стратегические решения по поводу собственности должно принимать сформированное народом и уполномоченное им государство». (?!) «Непосредственным пользователем комплексов средств производства (предприятий) станут их трудовые коллективы».
«Наряду с общенародной собственностью получат развитие различные формы коллективной собственности: кооперативы, товарищества, артели, акционерные общества работников и др. Сохранится индивидуально-трудовая, а также мелкая частная собственность с ограниченным применением наемного труда» (?!). «Все они должны функционировать во взаимодействии с общенародной собственностью и под строгим финансовым и правовым контролем государства в интересах всего общества» (стр. 16-17).
«Прежде всего», утверждают авторы концепции, «Россия должна стать подлин-но демократическим государством. От низшей ступени демократии, существовавшей в СССР, – власти в интересах большинства – необходимо перейти к высшей ступени народовластия – власти самого большинства. Это предполагает возрождение на новой основе исторически оправдавшей себя советской формы государственного устройства. В отличие от прежних Советов новые Советы должны строиться по производственно-территориальному принципу и опираться на Советы трудовых коллективов, рабочие и крестьянские комитеты как на фундамент народной власти». В этих условиях, считают РУСО, «станет возможным отказаться от безальтернативности выборов» (намек на мно-гопартийность), «получит развитие новая планово-договорная система» (стр. 15, 17).
Как видим, по версии РУСО с собственностью произойдет то же са-мое, что с советской и нынешней российской властью (аналогия здесь уместна, так как власть и собственность – это две стороны одной медали). Возьмем Конституцию РФ. Из самых первых ее параграфов мы узнаем, что в стране две власти: народная и государственная. Первая – формальная, то есть мифическая, которая якобы принадлежит народу. Вторая – настоящая, которая на самом деле принадлежит органам государственной власти и управления, то есть высшим государственным чиновникам. А эти господа всегда отождествляли себя с государством, а потому и свой карман с государственной казной. Следовательно, кто является главным владельцем, распорядителем и пользователем российской властью? Разве народ? Отнюдь нет. Таковыми являются сами органы государственной власти и управления. Точно так же обстоит дело с общенародной собственностью по версии РУСО. Как и в советское время, она вновь станет формальной, то есть мифической, а государственная собственность – настоящей, то есть фактически останется в руках партийно-государственной номенклатуры всех уровней. Чтобы завуалировать это, РУСО пришлось сделать две недопустимые вещи: отождествить государство с государственными органами власти и управления, а также преподнести государственную собственность на средства производства в СССР как «модификацию» общественной собственности. Но фокус раскрывается там, где они предлагают, чтобы народ за пользование собственными средствами производства платил арендную плату государству в форме налогов на «основные фонды, землю, трудовые ресурсы и т.п.» (стр. 18). В СССР это уже безуспешно практиковалось, только называлось не «налогами», а «платой» за производственные фонды, трудовые ресурсы и т.д.
Каждому известно – кому платят за что-либо, тот и есть собственник этого «что-либо». В данном случае платит народ, а собственником того, за что платит народ, является партийно-государственная номенклатура, называющая себя государством. Таким образом, по версии РУСО получается, что в будущей России «основной формой реализации общенародной собственности» на средства производства станет до боли известная операция. Сначала «партийно-государственное руководство» лишит народ этих средств, а затем будет сдавать их ему в аренду, взимая за это плату в виде налогов. То есть на самом деле это будет «основная форма» полного уничтожения об-щенародной собственности на средства производства в пользу государства, после чего, по версии РУСО, народу будет вновь предложено поиграть в демократию, в прежние Советы и СТК, в планово-договорную систему, в альтернативные выборы и даже чуть-чуть в наемное рабство.
Без реальной общенародной собственности это пустые фразы. У кого реальная власть, у того и собственность, у кого собственность у того и реальная власть – этим все сказано. Следовательно, согласно концепции РУСО собственность и власть будут отданы не народу, а, как и прежде, «партийно-государственному руководству» и тем, кто будет обслуживать его «идеологические воззрения».
Каким же на самом деле представляется общество, идущее на смену современному капиталистическому обществу? По Марксу оно встанет с головы на ноги, то есть все общественные отношения, присущие капиталистическому товарному производству, поменяются на прямо противоположные.
Во-первых, коренным образом изменится всеобщая точка зрения на общественное богатство. В противоположность капитализму в социалистическом обществе, являющимся по существу высокоорганизованным, разумным обществом (Socio Sapiens), уже не вещи, а люди станут главным богатством общества. Соответственно этому основным общественным и личным богатством станут не товары, а их непосредственные производители; не стоимость товара, а затраченный на его производство труд; не капитал во всех его формах, а жизнь и жизненное время каждого и общества в целом. Следовательно, главным экономическим законом станет не получение прибавочной стоимости (прибыли, ренты и ссудного процента), а экономия рабочего времени, не накопление капитала, а увеличение жизненного времени людей за счет сокращения времени необходимого труда.
Указанные теоретические выводы, сделанные Марксом из его же учения о капитале, хорошо известны РУСО, но реализовать их на практике авторы концепции не собираются. Как видим, очередное обещание опираться на «творческое применение марксистско-ленинской теории» опять было ими забыто или просто сделано для красного словца, которое, кстати, при ближайшем рассмотрении и красным-то не является. От него явно попахивает культом личности, догматизмом и вульгарным социализмом. «Подвергай все сомнению» – учил Маркс вслед за многими мудрыми философами, имея в виду и свое учение. Говорят (и этому можно верить), что всем своим почитателям, которые хвастались ему, что они марксисты, Маркс коротко отвечал, что сам он отнюдь не марксист, явно намекая на критическое изучение его учения, в том числе и учения о капитале. Следовательно, «творческое применение марксистско-ленинской теории» предполагает глубокое изучение и критику как самой теории, так и «творческого применения» ее в СССР и других странах социалистической ориентации. Ни того, ни другого, ни третьего в концепции РУСО нет.
Во-вторых, станут действительно человечными (гуманными) поли-тические цели и средства их достижения. Человек – это цель, а общество – средство или способ достижения этой цели. Отсюда известное положение Маркса и Энгельса: «свободное развитие каждого является условием сво-бодного развития всех» [2]. Не человек для общества, а общество для человека – таким, наконец, должен стать лозунг современных коммунистов.
Исторически гуманизм предшествует коммунизму (социализму). Но тот, и другой были сначала утопическими. Великие социалисты-утописты буржуазной эпохи выросли из великих гуманистов-утопистов эпохи Воз-рождения. С гуманизма начинал и молодой Маркс, который первым поставил его на научную основу. Уже в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» он писал: «Коммунизм как положительное упразднение частной собственности», «как подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для человека; а потому как полное, происходящее сознательным образом и с сохранением всего богатства предшествующего развития, возвращение человека к самому себе как человеку общественному, т.е. человечному» - такой коммунизм «= гуманизму». И далее: «коммунизм, в качестве снятия частной собственности, означает требование действительно человеческой жизни, как неотъемлемой собственности человека, означает становление практического гуманизма» [3]. Коммунизм без гуманизма и без упразднения частной собственности – «догматическая абстракция», которая сама по себе не может быть целью [4].
По мере превращения социализма из утопии в науку становился на-учным и гуманизм, особенно в политической экономии. Во главу угла своего экономического учения Маркс поставил труд человека. Таким образом, в теории человек – исходный пункт познания общества, а в общественной практике ее цель и результат. Следовательно, будущее общество по его конечной цели является гуманным (человечным), а по способу достижения этой цели – социалистическим и коммунистическим.
Партия, которая называет себя коммунистической или социалистической и при этом не владеет научным гуманизмом, то есть не понимает всех социальных свойств трудящейся личности, особенно экономических, не может в полной мере владеть и научным коммунизмом и потому на деле не является коммунистической или социалистической партией. Наоборот, лишь те политики, которые овладевают научным гуманизмом, становятся настоящими коммунистами. Чего не доставало правящим партиям в СССР и других странах социалистической ориентации? Прежде всего гуманизма – как в теории, так и на практике. Нет научного гуманизма и в концепции РУСО, что, собственно, и было показано на примере «возрождения страны как могучей державы», выдвинутой ими в качестве главной стратегической цели социально-экономического развития современной России.
Многие недоумевают, как можно судить о будущем обществе, кото-рого еще нет. Как понять то, что еще не существует в социальной приро-де? Видимо, так же, как люди поняли то, чего нет в окружающей их природе – реакторы и космические корабли, автомобили и компьютеры, пластмассу и «сникерсы». Следовательно, такой вопрос может возникнуть лишь у того, кто забыл о единстве науки и практики, и в данном случае – о единстве учения Маркса о капитале и реального социализма, являющегося практическим продолжением этого учения. Следовательно, тайна социализма и коммунизма заключена в тайне капитала. В непонимании этого посчитали за честь публично признаться с высоких трибун самые идейные банкроты периода «перестройки», недоумевая приблизительно так: «Как может «Капитал» Маркса быть для нас истиной, если он написан на материале двухсотлетней давности?». Да это то же самое, что сказать: «Как может свойство угля гореть быть для нас истиной, если оно открыто на материале многове-ковой давности?». Вот так, безапелляционно, бывшие влиятельные «спецы» марксизма-ленинизма, а на самом деле корифеи феодального и буржуазного социализма, окончательно порвали с научным социализмом и отбросили его на свалку российской истории, где он и лежит до сих пор. Только та политическая сила, которая сумеет поднять его, поднимет с колен и Россию, и весь мир.
Футурологи – предсказатели общества будущего, до сих пор спорят, как правиль-но назвать его. Единства мнений нет. Отсюда различные названия: «посткапиталистическое», «постиндустриальное», «постэкономическое», «информационное» и т.п. Это своеобразные ярлычки, по которым узнают себя авторы всевозможных концепций будущего общества, а до некоторых пор и своеобразные билеты в известный «Римский клуб». Содержание этих концепций тоже разное, но все они так или иначе, в той или иной форме, явно или скрыто, вольно или невольно, сознательно или бессознательно фокусируются в одной точке – в человеке будущего, то есть находятся на пути к гуманизму. Процесс в некотором роде напоминает переход от многобожия к единобожию. В этом смысле теология как минимум на два тысячелетия опередила социологию. Научный гуманизм, однако, способен не только уравнять достижения социальной науки и религии, но и объединить этих почтенных исторических оппонентов во спасение мира. Сегодня гуманизм может смело протянуть свою верную руку всем мировым религиям со словами: «Слава Богу, человеческим образом своим осветившему нам истинный путь спасения и процветания Мира нашего и Земли нашей».
В-третьих, диаметральным образом изменятся отношения людей к себе, к своей жизни, к труду, мотивации труда и его оценке
Человек живет одновременно в двух взаимосвязанных и взаимообу-словленных системах мироздания: в природе и в обществе. Поэтому он – существо двойственное: биологическое и общественное. Как часть приро-ды, то есть как живой организм, человек состоит из множества элементар-ных живых клеток. Наоборот, в обществе человек сам является элементарной клеткой, но только общественной. Человеческий организм изучают естественные науки, человеческую личность – общественные и в первую очередь политическая экономия. Следовательно, теоретически гуманизм начинается с анализа экономики трудящейся личности, а практически – с понимания каждым своих собственных экономических свойств, то есть своей собственной экономической структуры. Без этого экономика будущего (социалистического и коммунистического) общества невозможна так же, как капиталистическая экономика без понимания каждым предпринимателем структуры своего капитала.
Самое дорогое у человека – это жизнь. Так считают все. Но далеко не все понимают, что поистине ценным является в жизни человека как части общества. Конечно, голова и сердце очень дороги каждому челове-ку, но не они являются непосредственно общественным и в тоже время личным богатством. Таковым является жизненное время каждого и общества в целом.
Суточный ресурс жизни человека составляет 24 часа. Из них одна часть уходит на сон, другая – на труд. Оставшаяся часть составляет свободное от работы время человека, то есть время его активной жизни. Каждый может легко составить подробный баланс всей своей жизни – как будущей, так и прошедшей.
Каждому хочется жить дольше – или за счет сокращения времени сна и соответствующего увеличения времени активной жизни (разумеется, без ущерба своему физическому здоровью), или за счет абсолютного увеличения продолжительности жизни - скажем с 75 до 100 лет. Это задача биологов, медиков и прочих ученых и специалистов, работающих в области естественных наук. С другой стороны, каждому хочется выполнять работу раньше запланированного срока, то есть уменьшить рабочее и увеличить свободное от работы время, а значит и время активной жизни. В условиях социалистического и коммунистического общества эта всеобщая заинтересованность людей труда выступает во всей своей непосредственности и мощи, становясь основным экономическим законом – законом экономии рабочего и, соответственно, накопления свободного жизненного времени. Организовать труд людей так, чтобы время их активной жизни постоянно увеличивалось за счет сокращения времени общественно-необходимого труда – значит реализовать основной экономический закон социализма и коммунизма на практике. Это задача экономистов.
Разве не об этом законе писали классики научного социализма? Разве не высказывались они, что при социализме богатство общества будет измеряться не рабочим, а свободным временем? Разве не утверждали нечто противоположное и не воплощали это «нечто» в многолетнюю общественную практику правящие партии в СССР и других странах социалистической ориентации, «творчески развивая марксизм», а на самом деле – извращая и уничтожая его? И разве не на те же грабли собираются наступить нынешние авторы всевозможных левых программ и концепций после прихода их партий к власти?
Итак, с экономической точки зрения, жизнь человека представляется довольно сухо и абстрактно – в виде известного отрезка или вектора времени, разделенного сначала на две части: (1) жизненное время и (2) рабочее время. Затем из процесса труда (производства) возникает третья часть – прибавочное время, полученное или в результате экономии рабочего времени, или путем сознательного увеличения трудящимся человеком своего рабочего дня до разрешенных законом пределов. В обоих случаях прибавочное время реализуется в прибавочном продукте, если на него есть соответствующий потребительский спрос. Когда же спрос насыщен, то сэкономленное рабочее время присваивается непосредственно. В итоге время необходимого труда сокращается, а время активной и творческой жизни увеличивается. Как видим, все настолько прозрачно и просто, что даже учащийся средней школы может уразуметь это без особого напряжения ума.
Из реальных представлений о своей собственной экономической структуре люди могут легко сделать соответствующие практические выводы путем принятия адекватных юридических законов о труде, простых и понятных каждому. Среди них важнейшими являются следующие нормы и правила:
1) общая для всех продолжительность рабочего дня (рабочей неде-ли) при работе в нормальных климатических, социальных и производственных условиях – например, те же 8 или 40 часов нетто в не-делю.
2) отраслевые нормы продолжительности рабочего дня при работе в ненормальных производственных условиях – например те же 6 часов нетто для шахтеров и других вредных и опасных профес-сий.
Обе нормы уже существуют в современном обществе. Далее идет совершенно новое правило, невозможное для капитализма, но очень важное для экономики социалистического общества, а именно:
3) право каждого работать меньше или больше указанных нормативов, но не выше максимума, установленного органами охраны труда и здоровья для каждой отрасли промышленности.
Ясно, что эта норма даст возможность каждому трудящемуся и каждому трудовому коллективу:
- работать больше 8 (6) часов, если на продукцию и услуги есть дополнительный спрос, и тем самым получать абсолютный прибавочный продукт;
- работать больше 8 (6) часов в том случае, если по каким-либо временным причинам не удается уложиться в намеченные общим планом сроки;
- работать интенсивнее и выполнять работу раньше 8 (6) часов, накапливать сэкономленное рабочее время и расходовать его либо производительно и тем самым получать относительный прибавочный продукт, либо увеличивать и разнообразить за счет него время активной жизни.
- повышать эффективность общественно полезного труда, снижать рабочее и увеличивать свободное время за счет внедрения в производство различных изобретений и научных открытий, получать за это соответствующее вознаграждение.
Эта возможность особенно важна для класса производителей опыта и знаний (know how) – ученых и изобретателей, инженеров и конструкторов, для которых указанное вознаграждение составит львиную долю их дохода по сравнению с той его долей, которую они будут получать в виде базовой заработной платы за время выполнения повседневных трудовых функций.
Нетрудно заметить, что при данных нормах и правилах фактическое рабочее время будет свободно колебаться вокруг нормативных 8 (или 6) часов, так как каждый производитель может выполнить свою работу раньше или позже установленного планом срока. В первом случае он выиграет время, во втором – проиграет его. Это так же естественно и закономерно, как естественно и закономерно свободное колебание индивидуальных цен товаров вокруг их стоимостей в условиях рыночной экономики. Именно в этих отклонениях все трудящиеся индивиды и трудовые коллективы реализуют себя как особенные личности и особенные коллективы. Следовательно, «уравниловка» и «казарменный социализм» здесь просто невозможны.
В обществе, в котором уже не пятая или десятая часть населения (частные собственники средств производства), а все трудящиеся поголовно устремятся за экономией рабочего времени – этой своеобразной «трудовой прибылью», экономика станет на порядок выше и эффективнее экономики современного общества. По мере роста производительности труда и насыщения потребительского спроса будет поэтапно сокращаться официальная продолжительность рабочего дня. А это главное условие превращения социализма в коммунизм. Следовательно, современное общество перейдет к социализму и коммунизму не только по моральным, политическим и прочим идейным соображениям, а прежде всего по соображениям, основанным на трезвом экономико-математическом расчете. Проще говоря, потому, что социализм и коммунизм экономически выгоднее капитализма. Собст-венно, этот вопрос всегда был определяющим при смене всех предшест-вующих способов производства. Политические, юридические, моральные и прочие соображения идеологического порядка могут быть лишь первыми побудительными мотивами к тому, чтобы общество задумалось об изменении своего устаревшего экономического устройства. Но одними рассуждениями и лозунгами о справедливости, моральном долге, духовности и т.п. производительность общественного труда не поднять.
Наряду с указанными выше нормами необходимо будет сделать две вещи: (1) все существующие цены рабочей силы переквалифицировать в цены способностей к труду и (2) осуществить реформу банковской систе-мы – сделать ее общей для всех системой, то есть не отбирать имущество банков, а лишь силой закона превратить частное банковское дело в систему, работающую по единым правилам, от имени и в интересах всего общества.
Основные нормы, на которые необходимо обратить внимание при проведении мероприятий по первому пункту, следующие:
1) закон о классификации труда, согласно которому штатные расписания во всех его сферах и на всех уровнях должны составляться по принципу от простого труда к более сложному (например, в научно-производственной сфере – от рядового работника первого разряда до академика), с указанием трудовых классов, разрядов и званий, а также порядка их присвоения каждому в соответствии с фактически достигнутым уровнем образования и квалификации (по аналогии с армией). Этот единый порядок составления штатного расписание каждого трудового коллектива и страны в целом должен применяться с учетом исторически сложившихся отраслевых особенностей, а также названий профессий, специальностей и должностей в каждой сфере труда.
2) право каждого трудящегося свободно требовать своего продвижения по трудовой и служебной лестнице по мере фактического повышения уровня образования и квалификации (то есть, говоря современным языком, право свободно торговаться при определении цены своих способностей к труду). Этому уже научились.
3) обязанность каждого трудового коллектива рассматривать и ре-шать эти вопросы демократическим путем. Этому уже тоже научились.
4) закон о минимальной и максимальной оценке труда в обществе – например, 36 и 180 рублей за один рабочий час нетто при работе в нор-мальных климатических, социальных и отраслевых условиях. Первая норма уже существует в современном обществе в виде минимального размера оплаты труда. По существу это уже готовый стоимостный эквивалент рабочего времени, но только в месячном масштабе.
5) право каждого трудового коллектива и каждого трудящегося оценивать себя в рамках указанной вилки (36 – 180) в соответствии с выполняемой работой, занимаемой должностью, профессией, специальностью и фактическим уровнем образования и квалификации.
6) закон о порядке начисления единых надбавок за работу в ненор-мальных условиях – климатических (например, на крайнем Севере или жарком Юге), социальных (в не совсем благоустроенном городе или поселке) и отраслевых (под землей, в космосе и т.п.). Система указанных надбавок в той или иной форме уже существует в современном обществе;
7) закон о единой норме отчислений в общественные фонды потребления (о едином подоходном налоге), взятой не с потолка, а полученной расчетным путем;
8) закон о прогрессивном подоходном налоге (норме отчислений в общественные фонды потребления) на сверхплановый (прибавочный) труд, выполненный и принятый заказчиком в течение определенного планового периода. Например, чтобы сразу заинтересовать трудящихся и дать существенный толчок экономическому росту, можно принять следующие прогрессивные нормы: ничего не взимать за сверхплановый труд в первый год, взимать 10% – во второй, 20% – в третий, 30% – в четвертый и т.д.
Ясно, что по своему содержанию минимальный уровень оценки од-ного часа труда (в данном случае 36 рублей) является нормативной (плановой) оценкой самого простого труда – труда рядовых работников первого разряда, а максимальный уровень (180 рублей) – нормативной (плановой) оценкой самого сложного труда – например, высшего руководителя производительных сил страны. Представители самого простого труда имеются в каждой сфере человеческой деятельности – в промышленности, строительстве, науке, искусстве и т.д. Поэтому минимальная норма оценки огромной массы простого труда (36 рублей/час) является вместе с тем выражением трудового паритета рубля, который при социализме становится всеобщим стоимостным эквивалентом рабочего времени, заменяющим современные деньги. Отталкиваясь от него, каждый работник будет свободно договариваться с трудовыми коллективами об оценке своего труда в соответствии с характером выполняемой работы, занимаемой должностью, уровнем образования и квалификации. Как уже отмечалось, торговаться на современном рынке труда уже научились.
В противоположность современным деньгам, потерявшим всякое содержание, являющимся довольно «шаткой мерой стоимости» (Энгельс) и потому напоминающей сегодня некий «резиновый метр», всеобщий стоимостный эквивалент рабочего времени будет абсолютно стабилен так же, как прототип килограмма. Основанный на одинаковом и едином для всех рабочем времени, он станет самой твердой мировой валютой. С таким эквивалентом люди получат возможность навсегда избавиться от разнобоя в валютных системах и в масштабах цен, от сферы обращения товаров, денег и капитала, являющейся, помимо всего прочего, лоном преступности, коррупции и прочего криминала, от всяких экономических кризисов и их спутников – инфляции, безработицы и многих других социальных бед и несправедливостей. Если бы, например, сегодня человечество освободилось от сферы обращения, то на одних только непроизводительных издержках годовая экономия составила бы величину, равную как минимум стоимости годового производства США.
Не менее ясно и то, что после всеобщего согласования оценок труда образуются соответствующие их вилки на всех уровнях и во всех трудо-вых коллективах. Вследствие этого всеобщий процесс оценки труда будет демократичным и очень гибким. В нем будет участвовать все трудоспособное население так же, как в условиях капитализма все товаропроизводители участвуют в формировании рыночных цен.
Если бы Маркс прожил две жизни, он разработал бы теоретическую концепцию социалистической экономики без особого напряжения ума. Но после этого главная работа оставалась бы еще впереди и состояла бы в том, чтобы воплотить эту концепцию в практику, то есть разработать (1) политическую и экономическую программу переходного периода и (2) адекватную этой концепции организационную структуру и весь пакет юридических норм и правил социалистического общества. Наоборот, в случае с капиталистическим обществом главное состояло в том, чтобы объяснить исторически сложившийся порядок вещей. В первом случае главная трудность была бы практической, то есть заключалась бы в том, чтобы изменить исто-рическую форму общества, во втором эта трудность – теоретическая, то есть в объяснении уже существующей исторической формы общества. От-сюда знаменитый одиннадцатый тезис Маркса о Фейербахе: «Философы лишь различным образом объяснили мир, дело теперь заключается в том, чтобы изменить его» (перевод с оригинала мой) [5]. Но в обоих случаях историю общества творит само общество, а не отдельные личности или их группы (партии, ложи, секты и т.п.). Однако с тем лишь весьма существенным отличием, что в первом случае общество делает это осознанно, разумно и организованно, во втором – слепо, стихийно, методом проб и ошибок. В первом случае начинается разумная история общества, во втором – заканчивается его предыстория. Последнее отмечено Марксом в знаменитом предисловии «К критике политической экономии» [6].
Таким образом, если людям и суждено создать рай на земле, то ключи от него следует искать в экономике современного общества. Поиск ключей – это историческая миссия лучших умов человечества. Они находят и вручают их людям традиционным способом – просвещают их, как жить и работать по-новому. Однако создавать рай во всем его многообразии и великолепии социальных форм придется самим людям. Это их историческая миссия.
РУСО считают, что общественную систему Советского Союза и других стран, вставших на путь социалистического развития, следует характеризовать как «ранний социализм». И они не одиноки в подобном мнении. Практически все левые силы с поразительным упорством пытаются сохранить слово «социализм» в советской истории, придумывая теперь маленькие мифы о социализме («раннем», «мутантном») вместо прежних больших («полном», «развитом»). Их верность социализму можно понять и даже разделить, но гораздо вернее было бы проповедовать научный социализм, а не мифы о нем. Если эти мифы отбросить, то экономический строй в СССР и в других странах социалистической ориентации предстанет в чистом виде. В экономике это капитализм на основе монополии государственной собственности на средства производства, то есть государственно-монополистический капитализм, но не чистой воды, поскольку очень отличался от своего западного собрата:
во-первых, феодальной формой власти и управления, которую, кстати, в период «перестройки» стыдливо назвали «административно-командной системой»;
во-вторых, тем, что весь общественный строй в СССР был плотно окутан туманом псевдо-коммунистической идеологии и пропаганды.
Отсюда становится вполне понятным, что на самом деле произошло в стране, начиная с августа 1991 года? Идеологический туман и тех, кто его напускал, разогнали, государственно-монополистический капитализм превратили в частный, а феодальную систему власти и управления – в буржуазную форму демократии и управления. Радость по поводу этого была такой, что сразу никто и не заметил, как внутренний диктат партийно-государственной номенклатуры сменился внешним диктатом государств-лидеров мирового финансового капитала, как новые власти страны и их идейные вдохновители стали поклоняться чужим деньгам и инвестициям, писать законы по иностранным трафаретам.
Несомненно, возврат от госкапитализма к частному капитализму – это реакция, но в рамках одного и того же способа производства. В мировой истории подобное случалось и не раз. Однако никогда не было так, чтобы естественная или социальная история эволюции повернула вспять, чтобы, например, человек превратился снова в обезьяну, капитализм в феодализм и т.п. В этой связи хотелось бы спросить авторов всевозможных мифов о социализме: как мог социализм советского периода превратиться в капитализм современной России?
Ясно также, что своей идеологией СССР оказывал существенное влияние на западный мир, который, в свою очередь, отвечал проникновением в страну буржуазной идеологии. Дело, однако, не в борьбе идеологий. Главный урок, который следовало бы извлечь из противостояния двух «сверхдержав», состоит в том, чтобы понять (1) как и почему капитализм советского образца проиграл экономическую войну капитализму западному и (2) каковы перспективы в этой войне современной частнокапиталистической России, ибо война не только не окончена, но и разгорается с еще большей силой. Это очень важно и для нынешней российской власти, и для определения задач переходного периода к действительному социализму.
В-четвертых, вслед за коренными изменениями в производственных отношениях станут прямо противоположными представления людей о собственности и сами отношения собственности.
По своему материальному содержанию все общественное богатство делится на три большие группы:
1) люди с их способностью к общественно полезному труду, живу-щие и работающие вместе и потому образующие человеческое общество как таковое;
2) вещества и силы природы (растительный и животный мир, земля и ее недра, воздух, солнечный свет, сила ветра, реки, моря, озера и т.д.), существующие вне всякого содействия со стороны людей;
3) продукты сознательной и целесообразной деятельности людей, то есть продукты их труда, которые, в свою очередь, распадаются на две подгруппы:
а) средства производства (здания и сооружения, машины и оборудование, станки, инструменты, сырье, топливо и т.д.), потребляемые в процессе труда;
б) предметы потребления или жизненные средства (пища, одежда, жилище, бытовая техника и т.д.), потребляемые непосредственно людьми.
Следовательно, переходя к социализму, люди должны заранее решить вопрос о порядке распределения между собой каждой группы общественного богатства, то есть законодательно оформить свое отношение к указанному богатству с точки зрения его присвоения (отношений собственности).
Анализируя историческую тенденцию капиталистического накопле-ния и диалектику истории личной и частной собственности, Маркс и тут пришел к самому что ни на есть гуманистическому выводу. Отрицание капиталистической частной собственности, заключает он, «восстанавливает не частную собственность, а индивидуальную собственность на основе достижений капиталистической эры: на основе кооперации, общего владения землей и произведенными самим трудом средствами производства» [7]. Как видим, и в отношениях собственности содержится гуманизм и коммунизм, диалектика личного и общественного. Следует, однако, обратить внимание на то, что восстановление индивидуальной собственности совершенно правильно поставлено Марксом на первое место, и только потом идет общее владение землей и созданными трудом средствами производства.
Каждый коммунист знает, что при социализме частная собственность на землю и другие средства производства сначала превращается в государственную (переходный период), а потом – в общественную собственность (социализм). Но далеко не все понимают, что государственная и общественная собственность – это не одно и тоже, и что одним лишь названием государственной собственности «общенародной», как это было в СССР, она не превратится в общественную. Для того чтобы превратить частную собственность в государственную (то есть отобрать ее у частных собственников в пользу государства), много ума не требуется. Кроме этого, Энгельс прямо предупреждал, что от государственной собственности далее идут два пути: или к социализму, или назад – в средневековье, поскольку еще сохраняются соответствующие исторические условия. Была такая реакция при Сталине? Да, была, в том числе и потому, что страна, не знавшая буржуазной свободы и демократии, во многих отношениях оставалась еще феодальной, особенно по уровню культуры и общественного сознания. Аналогичное началось при Горбачеве и с невероятными темпами развивалось при Ельцине. Вместо перехода от госкапитализма к социализму страна шагнула назад – к частному капитализму, да так резко, что распался СССР и международное коммунистическое движение. Причины для очередного и постепенного распада Российской Федерации сохраняются, ибо приватизация го-сударственной собственности и, главное, земли, природных ресурсов и естественных монополий, продолжается. Это понимают все левые, в том числе РУСО. Поэтому они предлагают – что? – опять вернуться к государственной, или преимущественно государственной, собственности. При этом никто не стесняется вновь отождествлять государственную собственность с общенародной или общественной собственностью. Это уже было. Уже отбирали у капиталистов и помещиков собственность и власть, а народу – пытались отдать (см. Конституцию РСФСР 1918 г.), но так и не отдали (см. все последующие конституции СССР). Следовательно, с такими и подобными идеями власть уже не взять. Значит, угроза распада России будет только усиливаться. Поэтому, чтобы победить на выборах и, придя к власти, поднять упавшую на колени Россию, надо, помимо новых законов о труде, предложить народу простую и ясную программу превращения всякой частной собственности (в том числе государственной) в общественную и, соот-ветственно, государственной власти в общенародную. Искусство политиков ХХI века будет состоять теперь не в том, как взять собственность и власть, а в том, как на деле отдать их народу.
Собственность на средства производства передается народу тремя юридическими законами, а отнюдь не одним, как это было в советскую эпоху.
Первый закон – самый главный, потому что он регулирует отноше-ния людей к самим себе, то есть право их личной собственности на жизненное время (право на жизнь, труд и т.д.) и жизненное пространство (право на жилище и прочее личное имущество). Согласно указанному закону каждый получает это право с момента рождения, то есть, говоря юридическим языком, становится правоспособным. По достижении известного возраста, каждый получает право свободно распоряжаться своим жизненным временем (самим собой) и жизненным пространством (личным имуществом), то есть становится сначала частично (в 14 лет), а потом и полностью (в 18 лет) трудоспособным, а следовательно и дееспособным. Данный закон должен позволять людям работать как индивидуально, так и в составе любого трудового (творческого) коллектива. Далее, в законе должно быть прямо сказано, что только труд создает собственность, из чего и вытекает социалистический принцип: «кто не работает, тот не ест». В результате каждый будет четко осознавать себя сначала собственником личного жизненного и рабочего времени и только потом – личным собственником результатов труда – вещей, знаний, услуг и т.д. Следовательно, им станет понятно и то, что собственником результатов (продуктов) труда должен являться не тот, кто пользуется и владеет ими, а тот, кто их произвел.
Второй закон регулирует присвоение средств производства, существующих от природы – как тех, которые уже найдены, так и тех, которые еще предстоит открыть. Он прямо отменяет всякую частную и устанавливает общественную собственность на землю и другие природные ресурсы. Исполнять закон будет уполномоченный обществом и единый для всех орган – например, Фонд земли и природных ресурсов. Это не только своеобразная общественная копилка природных богатств, созданная трудом целых поколений, и в первую очередь трудом первопроходцев, первооткрывателей, геологов и путешественников. Это еще и орган, осуществляющий учет и планирование размещения производительных сил общества. Согласно закону Фонд будет обязан закреплять (распределять) землю и другие природные ресурсы бесплатно и целевым порядком – против выигравших конкурс производственных программ, планов и технических проектов. Следо-вательно, при социализме общие средства производства не продаются и не покупаются, в том числе не сдаются в аренду и (вопреки версии РУСО) не облагаются налогами и рентами, а передаются бесплатно в ин-дивидуальное или коллективное пользование разумно и организованно. При этом производственные планы, программы и технические проекты заменят собой денежный и финансовый капитал (кредиты и инвестиции), в следствие чего при достаточном наличии средств производства, предметов потребления и трудовых ресурсов у социалистических производителей отпадет всякая необходимость бегать по миру с протянутой рукой в поисках иностранных кредитов и инвестиций.
Третий закон регулирует присвоение средств производства, созданных людьми. Он тоже отменяет частную и устанавливает общественную собственность на средства производства, но делает это не прямо, а косвенно – через присвоение продуктов труда, то есть путем установления исключительной собственности (и ответственности) непосредственных производителей (индивидуальных и коллективных) на (за) продукты их труда. Это логично, поскольку именно их труд затрачен на производство данных продуктов. Следовательно, при социализме каждый производитель не является и не должен являться собственником потребляемых им средств производства, он только пользуется ими. Это также логично, так как он их не произвел. В масштабе всего общества собственность на созданные людьми средства производства оказывается ничьей, то есть общественной, ибо все про-изводители не являются их собственниками, что, однако, не означает обезличивания собственности (а следовательно, и ответственности за нее) подобно той, которая существовала в советское время. Потому что каждое произведенное средство производства является в то же время продуктом труда, у которого теперь есть конкретный хозяин – его производитель. Таким образом, третий юридический закон, закрепляющий исключительную собственность непосредственных производителей на продукты их труда, является важнейшей социалистической нормой. Как и второй закон, он диаметрально противоположен закону частной собственности, действующему в классовых обществах, так как:
1) закрепляет реальный жизненный факт, состоящий в том, что собственность на продукты труда создается только трудом, а не возникает из частной собственности на средства производства, как это имеет место при рабстве, феодализме и капитализме;
2) распределяет созданные людьми средства производства между теми, кто их произвел, то есть по труду, на основе чего только и может осуществиться распределение предметов потребления тоже по труду.
В этой связи не понятно, на каком основании многие левые, в том числе РУСО, утверждают, что в СССР действовал закон распределения по труду. Это миф, поскольку отсутствовала исключительная собственность непосредственных производителей на произведенные ими продукты. Без нее переход к социализму, в том числе к закону распределения по труду, невозможен, а всякие рассуждения об общественной собственности, социализме и коммунизме становятся пустыми обещаниями, голой демагогией или, попросту говоря, обманом трудящихся масс. Именно так произошло в СССР и других странах социалистической ориентации, где в отсутствии собственности производителей на создаваемые ими продукты закон распределения по труду продуктов труда, средств производства и предметов потребления не действовал, да и не мог действовать. Потому что вместо общественной собственности там господствовала монополия государственной собственности на средства производства и, следовательно, на произведен-ные продукты. Тем самым сохранялась точка зрения классового общества, согласно которой собственность на продукты труда возникает не из самого труда, а из собственности на средства производства. При этом не понималось или замалчивалось:
(1) что монополия государственной собственности на средства производства является лишь одной из форм частной собственности (худшей или лучшей – это зависело и зависит от исторического способа и условий ее реализации);
(2) что она самая развитая и потому самая последняя форма собственности в исторической иерархии капиталистической частной соб-ственности. После нее наступает отрицание всякой частной собственности на средства производства, то есть социализм. Первыми островками этого отрицания становятся различные формы коллективных предприятий. Именно государственные предприятия легче всего превратить в народные предприятия. Вот почему правые политики борются против тех и других путем приватизации и реструктуризации, то есть путем частичного или полного их уничтожения. Именно так поступили с «оазисом социализма» Святослава Федорова.
В странах социалистического выбора существовало тотальное отчуждение непосредственных производителей от средств производства и продуктов труда. Об этом говорят многие, в том числе РУСО. Однако замалчивается другое – то, что в таких условиях могло процветать лишь тотальное рабство. Каким оно было – прямым, крепостным или наемным, зависело от исторических обстоятельств, в том числе от ума и характера руководителя страны. Следовательно, левые, включая РУСО, не извлекли один из важнейших уроков советской истории, который состоит в том, чтобы понять, как, почему и на каком историческом этапе переходного периода от капитализма к социализму страна в это рабство свернула, да так, что сидит в нем до сих пор.
Легко заметить, что при социализме общественная собственность на созданные людьми средства производства как бы уходит в тень, так как проявляется она косвенно – в виде своеобразной «частной собственности» непосредственных производителей (индивидуальных и коллективных) на произведенные ими продукты. Следовательно, в партийной программе и предвыборной платформе вопрос о собственности на средства производства можно было бы кратко сформулировать следующим образом.
«Мы не против частной собственности вообще, а против частной собственности на средства производства, причем во всех ее проявлени-ях: индивидуальной, групповой и государственной. Что касается продуктов труда, то они должны принадлежать их непосредственным производителям – индивидуальным и коллективным. Это вытекает из самого существа дела. «Твое то, что произвел» - вот главный принцип присвоения, который проповедует наша партия».
В связи с этим возникает главный политический и экономический вопрос переходного периода от современного общества к действительному социализму: что будет с частными капиталистами в результате принятия новых законов о собственности? На него можно кратко ответить следующим образом:
во-первых, им придется подчиниться этим законам;
во-вторых, как и все, каждый капиталист приобретет право свобод-но работать в составе любого производственного коллектива, в том числе быть избранным его руководителем. И среди капиталистов есть талантливые мастера, инженеры, экономисты и т.д. В этом случае каждый капиталист будет получать заработную плату на общих основаниях;
в-третьих, в отличие от остальных работников, каждый капиталист, помимо заработной платы, получит обратно стоимость своего реального капитала – оборотных средств производства – скажем, в течение года, ос-новного капитала – по мере его износа. Вот таким своеобразным образом произойдет постепенный выкуп всего частного капитала обществом.
Итак, с точки зрения научного гуманизма, не общность средств производства (имущества) порождает свободные личности и их союз. (Общность имущества, установленная сама по себе, как раз обезличивает человека и превращает общество в стадо, а страну в казарму, что, кстати, уже подтверждено горьким историческим опытом). Наоборот, образованная свободными личностями общность жизненного времени, то есть их живой союз, будет иметь своим следствием и общность жизненного пространства, то есть общность собственности на средства производства. Таким образом, собственность каждого является условием собственности всех, и наоборот – общность вещей (имущества) может наступить лишь в результате сознательного объединения в единый союз свободных личностей-собственников своего жизненного и рабочего времени.
Переворот в производственных отношениях и в отношениях собст-венности приведет к кардинальному обновлению структуры всего общественного организма, а также отдельных его систем, подсистем и структурных элементов, а именно:
Произойдет переход к высшей форме разделения и
кооперации общественного труда
Производители – собственники только своего жизненного и рабочего времени и, следовательно, только своего продукта. Таков новый закон. Это вынудит каждого производителя постоянно контролировать и содержать свой продукт в местах его потребления и тем самым плечом к плечу работать с потребителями. А так как в этом сходятся все производители, то повсеместно коренным образом изменится организационная структура современных предприятий, отраслей и производительных сил в целом. Это уже не предприятия, обладающие обособленными средствами производства, а объединения на одной производственной площади (под одной крышей) независимых трудовых коллективов – производителей готовой продукции (основного трудового коллектива) и представителей каждого производителя средств производства (вспомогательных трудовых коллективов, осуществ-ляющих плановое обслуживание и ремонт основных средств производства). В каждом производственном объединении производитель – собственник своего продукта и потому хозяин и руководитель всего производственного процесса в данном объединении. Производители (или их представители) потребляемых им средств производства – его слуги. В масштабе страны их роли меняются. Первый становится слугой в других производственных объединениях – потребителях его продуктов, вторые – хозяевами процесса производства собственных продуктов. Это такие объединения, где производственные здания и склады принадлежат строителю, который их построил, станки – станкостроителю, хранящиеся на складах нормативные запасы оборотных средств производства (сырья, топлива и т.д.) – производителям этих средств. И так во всех сферах жизнедеятельности общества. Основной производственный (или творческий) коллектив приходит на «все готовое» к его работе, то есть как гость в гостиницу. Из имущества у него в собственности, а потому и на его ответственности, находятся только его продукты (в производственной сфере – это готовая продукция, находящаяся на складе данного объединения, в пути и в местах ее потребления, а также незавершенное производство).
По-новому организованные объединения, отрасли и производительные силы общества будут представлять собой совершенно новый вид производственной кооперации. Вполне возможно, что ее имел в виду в своих догадках Ленин, говоря о социализме, как о «строе цивилизованных кооператоров». Одну сторону кооперации представляют основные, другую – вспомогательные производственные коллективы. Задача первых – производить продукты (оказывать услуги) по договорам с потребителями. Задача вторых – быть прямым продолжением (представителем) своих основных производственных коллективов в местах потребления продукции, то есть содержать, хранить, обслуживать, ремонтировать и контролировать ее своими силами и за свой счет. Таким образом, все коллективы становятся как бы соучредителями общего производственного объединения и его сохо-зяевами, однако каждый действует на своем производственном участке. Соответственно этому создается и функционирует производственная инфраструктура на всей территории каждого производственного объединения и страны в целом. Распределение её компонентов между участниками производства, то есть четкие границы их собственности и ответственности, определяются согласно упомянутому выше простому и понятному принципу: «твое то, что произвел». Из данного принципа вытекает материальная независимость всех коллективов друг от друга, хотя они и работают вместе. Потому что у каждого из них свой собственный источник дохода – их собственный труд, заключенный в их собственном продукте. Следовательно, как уже отмечалось, при социалистической кооперации и разделении труда обезличивание собственности и ответственности за нее абсолютно исключаются.
Станут реальными производственная свобода и демократия
Экономическая свобода при социализме станет шире рыночной, так как она абсолютно не отягощена случайностями и стихией свободного рынка. К тому же это производственная свобода и, следовательно, производственная конкуренция, при которой победа в борьбе за более высокую оплату труда будет достигаться посредством самого труда – более качественного или более интенсивного.
Руководящей и направляющей силой каждого производственного коллектива станет научно-техническое ядро – совет, состоящий из руководителей структурных подразделений (бригадиров, начальников участков, цехов, и руководителя объединения), демократически избираемых из состава инженеров и конструкторов, техников и мастеров. При этом выборы должны осуществляться снизу доверху. Сначала рядовые работники и мастера выбирают из своего состава советы и руководителей производственных бригад. Затем советы и руководители бригад выбирают советы и начальников цехов и участков. Последние и инженерно-технический состав выбирают совет и руководителя объединения – главного инженера, советы и руководители объединений выбирают советы и руководителей отраслей, а эти последние – советы и высших руководителей производительных сил страны. В итоге жизнь трудовых коллективов и всего общественного производства снизу доверху будет организована на принципах демократического центра-лизма: жесткая дисциплина в процессе производства, свобода и демократия вне его. Следовательно, вопреки современным разглагольствованиям о многопартийности, не только всякие политические партии, но и профсоюзы станут при социализме излишними и распускаются, так как свою миссию они уже выполнили – вывели общество из капиталистического плена. Не будет и прежних советов трудовых коллективов, то есть одних бюрократических органов, существующих наряду с другими – администрацией, не будет и самой администрации. Точно так же станет ненужным всякий рабочий контроль. Останутся только работающие советы и избираемые руководители всех уровней.
Значительно расширятся возможности личного потребления,
изменится характер семейных отношений
Новые отношения собственности в корне изменят отношения между населением и производителями предметов потребления длительного пользования (жилых домов, автомобилей, бытовой техники и т.п.). Все это будет не в собственности, а в пользовании людей, следовательно, под неусыпным контролем и постоянной заботой производителей указанных продуктов, включая их обслуживание и ремонт. Соответственно, и плата за них будет осуществляться не сразу, а частями, то есть по мере износа или потребления. Это подтверждается и современной экономической практикой – широким развитием потребительского кредита, особенно в развитых капиталистических странах.
Отсюда три важных следствия:
1) при социализме значительно расширятся возможности не только общественного производства, но и личного потребления.
2) вместе с тем существенно сократится, а затем и полностью исчез-нет, обособленное имущество семьи – экономическая основа брачных контрактов вообще и браков по расчету в частности.
3) семейные отношения потеряют частнособственнический, а по-тому и классовый, характер, так как будут строиться только на взаимной любви – физической и духовной.
Другие и более подробные выводы на тему будущих семейных отношений можно найти у классиков научного социализма.
Станут непосредственно общественными системы
производства, распределения, обмена и потребления
Производительные силы социалистического общества уже не будут разорваны границами частной собственности и поэтому образуют единый общественный организм. Каждая его система, подсистема и структурный элемент будут находиться под сознательным контролем занятых в них трудящихся.
Научно-производственная система – это материальный фундамент общества, в которую войдут и которую будут обслуживать следующие подсистемы, в том числе по отраслям (они уже созрели или дозревают в лоне современного общества):
1) нормирования затрат рабочего времени на осуществление кон-кретных трудовых функций и операций, а также на изготовление конкретных продуктов.
2) стандартизации готовой продукции.
3) технической стандартизации и технического надзора.
4) стандартизации технологических норм производительного потребления.
5) охраны труда.
6) создания, хранения и распределения общего резерва средств производства.
7) отраслевые научно-исследовательские институты, высшие и спе-циальные школы.
Система образует собственный бюджет, за счет которого будут оплачиваться работа отраслевых органов и организаций системы и прежде всего научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро.
Как уже говорилось, научно-производственная система будет дейст-вовать на принципах демократического централизма. Высшим органом системы станет общее собрание (съезд) советов и руководителей всех структурных подразделений снизу доверху – от бригадиров производственных бригад до академиков. Руководство системой между собраниями (съездами) будет осуществлять верховный научно-производственный совет и его председатель (президент). Таким образом, сфера производства будет полностью очищена от всякой частной собственности и бюрократии и перейдет непосредственно в руки производителей знаний – научно-технической интеллигенции. Это важнейшее условие научно-технического прогресса.
Земельная система станет единой, разумной и организованной сис-темой распределения земли и природных ресурсов. Создание такой системы имеет колоссальное значение для всего человечества. Дело в том, что по сей день во всем мире распределение и перераспределение земли, то есть общего жизненного пространства, осуществляется диким и стихийным способом по правилу “кто успел - тот и съел”. До сих пор в ходу силовые или, в лучшем случае, очень лукавые политические, рыночные и прочие методы передела (приватизации) земли и собственности. Этому соответствует характер и формы отношений, устанавливаемых между отдельными индивидами, частными производителями, народами и государствами. Частная собственность вообще и на землю в особенности – это всегда война – скрытая или явная. Надо ли обладать особым глубокомыслием, чтобы понять, что все нынешние военные конфликты являются войной за землю и все то, что находится в ней и на ней. Это война одних частных собственников против других, которая, по сути, является все тем же диким способом распределения и перераспределения созданной людьми собственности, земли и других природных ресурсов. Следовательно, создание разумно организованной системы распределения и перераспределения земли и других природных ресурсов – это ключ к решению извечного нацио-нального вопроса.
Трудности и ожесточенные споры, которыми обычно сопровожда-ется принятие земельных законов, во многом объясняются непониманием двойственного характера земли.
С одной стороны, Земля, как планета или ее часть, является объек-том хозяйствования. Следовательно, в этом своем качестве она интересует людей лишь с точки зрения своих полезных свойств: флоры и фауны, плодородия почвы, земных недр и т.д.
С другой стороны, земля является государственной территорией, то есть общественным элементом, ничего общего не имеющим с полезными свойствами земли и природных ресурсов как таковых. Здесь тот же случай, что с деньгами и золотом. С одной стороны, золото было общественным элементом, выполняющим определенные денежные функции, с другой - лишь драгоценным металлом с определенными полезными свойствами.
Следовательно, в первом своем качестве земля выступает как производительная сила, как совокупность всех ее полезных свойств, существующих от природы. Во втором – как производственное отношение, как воплощение жизненного пространства людей, которое, однако, воспринимается ими не как жизненное пространство, а как собственность.
Осуществляя разумное руководство всем жизненным пространст-вом общества, единая земельная система станет при социализме экономической основой для создания действительно общенародных систем власти и права. В результате страна не на словах, а на деле превратится в общенародное государство. Следовательно, решение земельного вопроса социалистическим методом – это ключ к созданию принципиально новой политической системы.
Закон о единой земельной системе должен предусматривать создание упомянутого выше общего Фонда земли и природных ресурсов. Главной функцией Фонда станет разумное и организованное закрепление (распределение) жизненного пространства (территорий) между различными народами и земельных участков между различными коллективными и индивидуальными производителями. Следовательно, в перспективе Фонд земли во многом заменит тот орган, который сегодня принято называть государством. Что касается конкретных ресурсов земли, то их распределением и перераспределением будут заниматься отраслевые комитеты Фонда, наделенные природоохранными функциями. Кроме них, в ведении Фонда будут находиться профильные научно-исследовательские институты, высшие и специальные школы.
Экономическая система при социализме также станет единой, цен-трализованной, с первичными звеньями у всех предприятий, организаций и учреждений, руководимой лучшими представителями экономической науки и практики.
В современных условиях каждое предприятие, учреждение, органи-зация имеет свой собственный отряд экономистов – бухгалтеров, кассиров, плановиков, финансистов и т.д. Исполняемые ими экономические функции (ведение учета, составление планов хозяйственной деятельности, получение и распределение выручки от реализации продукции, выплата заработной платы и т.д.) являются их частным трудом. При социализме положение меняется коренным образом. Все экономические функции исполняются единой и централизованной в руках экономистов системой, действующей от имени и в интересах общества. Таким образом, частный труд экономистов, как и всякий труд при социализме, становится непосредственно обществен-ным, то есть социализируется. Главными ее функциями экономической системы являются организация единого и централизованного учета (единого и централизованное ведение бухгалтерии всех производителей), нормирования, регламентации, стандартизации, планирования и отчетности о выполнении планов, анализа, контроля, регулирования общественного производства, распределения его результатов между трудовыми коллективами, отдельными трудящимися и общественными фондами.
Если бы в настоящее время встал вопрос о создании централизованной экономической системы, то в качестве ее основы была бы взята сложившаяся в стране централизованная банковская система. Под ее начало перешли бы все разрозненные команды экономистов, образуя тем самым единую армию, обслуживающую все предприятия, учреждения и организации. Иными словами, эти команды в качестве первичных звеньев продолжали бы исполнять свои функции на тех же предприятиях, учреждениях и организациях, но перешли бы в состав, в прямое подчинение и на содержание централизованной экономической системы.
Подобно металлическому каркасу она охватит все общество сверху донизу. В нее войдут органы, проникающие во все общественные структуры, но материально независимые от них. Таковыми являются:
1) планово-статистические органы, контролирующие движение всего общественного богатства на всех уровнях и во всех сферах общества (как бы общие для всех плановый отдел и бух-галтерия).
2) банковские органы, отвечающие за планомерную эмиссию пла-тежных средств, за их распределение среди населения и за соот-ветствие размера эмиссии общей стоимости распределяемых предметов потребления (как бы общая для всех касса). При этом, с одной стороны, банки будут распределять платежные средства, с другой – собирать их во всех точках платежа. Следовательно, в отличие от современного общества, все кассиры в этих точках (например, в магазинах, на стадионах, в театрах, в парикмахерских и т.д.) будут не частными, а общими, то есть принадлежать банкам и оплачиваться единой экономической системой.
До тех пор, пока будет сохраняться различие валютных систем, в состав экономической системы будет входить единый валютный фонд, ве-дающий планомерным распределением валютных средств между импортерами и служащий едиными воротами по входу в страну и выходу из нее иностранной валюты
Система обмена, частная в современных условиях, станет при социализме тоже непосредственно общественной. Соответственно этому произойдет переход к нетоварному обращению продуктов. Формула данного обращения совершенно проста. Получая продукты в одной натуральной форме, производители возвращают их в другой натуральной форме. Здесь имеет место прямой продуктообмен, но не между отдельными производителями, как это происходит при бартерных операциях в условиях рыночной экономики, а между отдельными производителями и обществом. В лице изготовителей средств производства общество сначала дает одни натуральные продукты против производственных планов, затем в лице их потребителей забирает другие натуральные продукты и подписывает акты приемки. При этом каждый отдельный производитель сотрудничает с тремя сторонами общества: с заказчиками его продуктов, с изготовителями средств производства и с экономистами, которые вчера отдельными ко-мандами работали на частных капиталистов, а сегодня, объединившись в одну армию, обслуживают все общество, действуя от его имени и в его интересах. Вчера их труд был частным, а сегодня стал непосредственно общественным. Они олицетворяют единую и централизованную систему учета и отчетности, планирования и контроля, анализа и регулирования общественного производства на всех уровнях – от отдельных производителей и территорий, до отраслей, групп отраслей и народного хозяйства в целом. Соответственно этому эта система имеет в качестве первичных звеньев свои отделения, работающие непосредственно у производителей и независимо от них. Далее идут вышестоящие отраслевые, территориальные и центральные органы. Это не довлеющая над производителями монопольная финансовая система, как при капитализме, а обслуживающая их централизованная экономическая система. Следовательно, исчезнет сфера обращения товаров, денег и капитала. Маркс теоретически предвидел, что уже на первой фазе коммунистического общества, то есть при социализме, «производители не обменивают своих продуктов», «потому что теперь, в противоположность капиталистическому обществу, индивидуальный труд уже не окольным путем, а непосредственно существует как со-ставная часть совокупного труда». «Соответственно этому каждый отдельный производитель получает обратно от общества за всеми вычетами ровно столько, сколько сам дает ему. То, что он дал обществу, составляет его индивидуальный трудовой пай. Например, общественный рабочий день представляет собой сумму индивидуальных рабочих часов; индивидуальное рабочее время каждого отдельного производителя – это доставленная им часть общественного рабочего дня, его доля в нем. Он получает от общества квитанцию в том, что им доставлено такое-то количество труда (за вычетом его труда в пользу общественных фондов), и по этой квитанции он получает из общественных запасов такое количество предметов потребления, на которое затрачено столько же труда. То же самое количество труда, которое он дал обществу в одной форме, он получает обратно в другой форме». [8] В отношении непосредственно трудовой квитанции теоретически Маркс, конечно, прав, а практически нет. Как говорилось выше, трудовые часы, дни и т.д. необходимо заранее выражать в стоимостной форме посредством всеобщего стоимостного эквивалента рабочего времени. Это исторически привычнее и технически удобнее.
В социалистическом обществе между всеми производителями установятся прямые производственные связи – как между бригадами и цехами внутри современного предприятия, где каждый отвечает за свой продукт и участок работы, по завершении которой подписывает акты приемки или закрывает наряды. Это подтверждается и деловой практикой, накопленной человечеством с того момента, как только оно научилось торговать. Практика отношений между производителями начиналась с простых договоров купли-продажи. Сегодня в их развитие заключаются договоры на гарантийное и послегарантийное обслуживание и ремонт, возник целый спектр арендных и лизинговых отношений. Последним достижением стали договоры о создании совместных предприятий, в рамках которых имеет место практика вкладов капитала в производительной форме, то есть в виде зданий и сооружений, машин и оборудования и т.д. Таким образом, историческая тенденция развития отношений между производителями ведет к прочным и прямым производственным связям.
Процесс социалистического производства с экономической точки зрения будет состоять из двух отдельных, но органически взаимосвязанных моментов: планирования производства и фактического выполнения плана производства. Это очень важно, так как из сопоставления плана и факта только и могут определиться своеобразные «трудовые прибыли и убытки» отдельных производителей.
Производственный план имеет две стороны: техническую и экономическую. Поэтому он делиться на два момента. Сначала производитель вступает в отношения с другими производителями, затем – с обслуживающим его первичным звеном централизованной экономической системы. Соответственно этому производственный план сначала составляется в натуральных показателях, а затем в стоимостных с использованием всеобщего стоимостного эквивалента рабочего времени. План производства в натуре разрабатывают инженеры и технологи производственного коллектива, исходя из договоров, заключенных с потребителями продукции. Следовательно, указанные договоры являются для производителей первым основаниями для разработки производственного плана. Только на их основе заключаются договоры с поставщиками и определяется количество и номенклатура всех средств производства и услуг, необходимых для исполнения договоров производителей с потребителями и, соответственно, производственных планов, составленных на основе этих договоров. Разрабатывать такие планы и таким методом в частном порядке, на современных частных предприятиях уже прекрасно научились. Если такой план составлен, то из него четко видно, сколько в течение предстоящего периода будет:
- выпущено продукции в ассортименте;
- изношено основных и потреблено оборотных средств производства и услуг в ассортименте;
- и какой при этом будет задействован трудовой потенциал по численности работников, видам трудовых функций и операций, а также общим затратам рабочего времени.
Соответственно этому план производства в натуре будет состоять из трех составляющих: плана выпуска и поставок продукции, плана потребления средств производства и плана по труду. Затем все это делается в стоимостном выражении совместно с первичным органом централизованной экономической системы, обслуживающим данного производителя, исходя из заранее известных оценок труда каждого работника и, следовательно, из плановой цены выпускаемой продукции и потребляемых средств производства и услуг. Таким образом, производственный план приобретает законченный вид. Планы всех производителей по электронным каналам поднимаются и консолидируются в верхних эшелонах централизованной экономической системы общества, подвергаются компьютерной обработке, проверке, обобщению, классификации и анализу согласно научной методологии, заложенной в соответствующих программных продуктах. В результате из множества договоров и контрактов и составленных на их основе планов отдельных производителей рождается реальный производственный план страны.
Уже на стадии составления плана производства видно, в чем будет состоять одно из принципиальных отличий социалистической экономики от капиталистической. В условиях плановой экономики техническая и экономическая стороны общественного процесса производства будут четко разделены. В то время как в условиях капитализма обе стороны смешаны, растворены и потому запутаны в отношениях между частными производителями. Что касается условий транспортировки продукции, то при социализме будет действовать единое правило, вытекающее из закона собственности производителей на их продукты, а именно: заказ транспортных услуг всегда лежит на ответственности производителей.
Правильное и своевременное составление производственных пла-нов и подтверждение их органами централизованной экономической системы для того, чтобы дать «зеленый свет» заказам и поставкам средств производства станет при социализме таким же жестким требованием, как соблюдение платежной и кредитной дисциплины в условиях капитализма.
По окончании плановой компании все производители в форме планов производства официально пообещают (дадут гарантию) обществу (органам централизованной экономической системы) выполнить определенную работу, заказанную потребителями, а общество в лице централизованной экономической системы так же официально подтвердит (даст гарантию) производителям эту работу оплатить.
С точки зрения современного порядка финансирования, ничего нового в отношениях между производителями и экономической системой как будто нет. Финансировать производство под бизнес-планы уже нау-чились. Однако в настоящее время делается это в частном порядке и якобы сопряжено с большим риском. Но это с частной точки зрения. Отсюда существенные банковские проценты. Ясно, что обществу в лице единой экономической системы взять такой риск на себя будет гораздо легче, чем частному финансисту или инвестору. Поэтому в условиях социалистической экономики своеобразное «финансирование» производства против планов производства, технических и строительных проектов станет повсеместной и обязательной нормой.
В условиях социализма общество производителей будет работать как бы в едином научно-производственном коллективе, внутри которого никто не продает и не покупает средства производства, а потому и не платит за них. Следовательно, доступ к средствам производства для всех станет бесплатным, но через производственные планы, которые по существу заменят собой финансовый капитал. В результате средства производства будут распределяться между производителями в соответствии с их трудовыми функциями, то есть по труду. В этом – одно из главных отличий социалистической экономики от капиталистической. Следовательно, партия, в программе которой будет сказано о бесплатном доступе народа к земле, к природным ресурсам и создаваемым людьми средствам производства, просто обречена победить на президентских и парламентских выборах
Из идущих снизу отдельных производственных планов и отчетов об их выполнении, будут составляться плановые и отчетные (фактические) балансы страны:
- трудовых ресурсов и рабочего времени;
- производства и потребления;
- производства и потребления средств производства;
- производства и потребления предметов потребления;
- доходов населения и стоимости предметов потребления;
- другие материальные и стоимостные балансы.
В итоге общественное производство жизни людей будет постоянно находиться под их сознательным и планомерным контролем снизу довер-ху, что теоретически предсказывали классики марксизма.
Как видим, вопреки концепции РУСО экономическая система при социализме будет не планово-договорной, а договорно-плановой. Заключение договоров в развитие навязываемых сверху планов, как правило, страдающих волюнтаризмом, а порой и авантюризмом, – это административное планирование, которое годится лишь для мобилизационной экономики. Рано или поздно такое планирование превращается для производителей в бюрократическую обузу, а сами планы – в пустые таблицы и бумажки. Наоборот, при договорно-плановой системе планы производителей приобретают в их глазах силу и форму, аналогичную силе и форме денежного капитала и денежных инвестиций. Кроме этого, никто не определит свои потребности в предметах потребления и средствах производства лучше, чем сами люди и сами производители. Только тогда, когда их планы уже обобщены на высшем уровне, появляется возможность объективно судить об их реальности или нереальности. Следовательно, только после этого, можно дать правильные рекомендации отдельным производителям и отраслям, в том числе исходя из общего наличия в стране природных, трудовых, территориальных, валютных и прочих ограниченных и неограниченных, возобновляемых и не возобновляемых ресурсов.
Планово-договорная система РУСО – это экономическая власть чи-новников над производителями – копия политической власти в СССР, где власть номенклатуры была настоящей властью, а власть советов – некой игрой во власть. Отсюда РУСО правы, когда предлагают перейти от «власти в интересах большинства» к «власти самого большинства», делая те самым шаг вперед в области политики. Но они делают два шага назад в области экономики, цепляясь за уже применявшуюся в СССР планово-договорную систему. А почему бы и здесь не перейти от «планирования в интересах большинства» к «планированию самого большинства»?
Подобным противоречием («шаг вперед, два назад») страдали все российские власти в течение последних двухсот лет. Достаточно вспом-нить,
как нерешительно шли Романовы к отмене в России крепостного права, и как всего лишь на словах был сделан переход страны к социализму в советское время. Страдает этим противоречием и нынешняя российская власть: «государственники» в политике (президент) сочетаются с «негосударственниками» (частными лавочниками) в экономике (правительство).
В условиях всеобщего планирования производства станут гораздо проще и будут значительно облегчены бухгалтерский и статистический учет и отчетность, потому что:
1) их основу у отдельных производителей составят лишь три синтетических (укрупненных) счета, отражающие движение трудовых ресурсов, продуктов труда и потребляемых средств производства. Загадочные на счетах слова «дебет» и «кредит» будут соответственно заменены понятными для всех словами «план» - в левой стороне счета и «факт» - в правой. Периодическое закрытие счетов будет обнаруживать положительную или отрицательную разницу (сальдо) между планом и фактом, то есть, говоря современным языком, финансовое состояние производителей в целом и по каждому счету.
1) совершенно ненужным станет современный бухгалтерский баланс, так как для производителя главный документ – это тот, против которого осуществляется плата за его труд, то есть отчет о выполнении производственного плана в разрезе указанных выше трех разделов и счетов.
2) «мутные» рыночные цены товаров превратятся в абсолютно про-зрачные оценки труда и стоимости продуктов труда. Именно по этим прозрачным оценкам и стоимостям будут осуществляться всеобщий учет, контроль, анализ, планирование, математическое моделирование и программирование общественного производства.
В результате вся учетная, плановая и аналитическая работа настолько упростится, что покажется настоящим «избавлением» от мучительной «рыночной» системы учета и контроля для целой армии современных бухгалтеров, статистиков, математиков, программистов и прочих работников экономической сферы.
По образу и подобию централизованной экономической системы станут едиными и демократическими все системы общественной надстройки – политическая, правовая и духовная. Номенклатурная система сохранится лишь в силовых структурах, которые уже едины и централизованы в современном обществе. Как и экономическая система, системы общественной надстройки будут оплачиваться по труду и за счет отчислений в общественные фонды. Поэтому в отдельных производственных (творческих) коллективах и объединениях мы уже не найдем частных юридических, кадровых и прочих функциональных подразделений, оплачиваемых этими коллективами и объединениями. Как экономисты и производители средств производства, они будут входить в производственные и творческие коллективы всех предприятий, организаций и учреждений в качестве независимых работников правовой, научно-образовательной и прочих единых и центра-лизованных систем и подсистем общества.
Социальная система отвечает за организацию и обеспечение нор-мальной жизни людей вне сферы производства и в свободное от работы время, то сеть в сфере потребления. В ней осуществляется общественное, семейное и индивидуальное производство (воспроизводство) непосредст-венной жизни людей. Как и ранее, социальная система будет находиться на содержании у научно-производственной, однако станет приоритетной по отношению к ней. Это еще одно отличие социализма от современного общества, в котором люди и природа стоят на последнем месте.
О богатстве любого общества, равно как и об успехах его руководителей, судят, прежде всего, по качеству жизни населения и состоянию социальной сферы. Основными ее функциями на всех уровнях станут:
1) дошкольное и школьное воспитание и обучение.
2) забота о стариках, а также больных и инвалидах всех возрастов.
3) здравоохранение и медицинское обслуживание.
4) распределение предметов потребления (розничная торговля), организация общественного питания и оказание целого комплекса бытовых услуг, оплачиваемых непосредственно населением.
5) образование, хранение и распределение общего резерва предметов потребления.
6) санитарный и ветеринарный контроль объектов социальной сферы.
7) контроль качества предметов потребления и услуг, оказываемых населению, защита прав потребителей.
8) демографический учет и статистика.
9) учет всей номенклатуры предметов потребления и оказываемых населению услуг, создание соответствующего банка информации (рекламы) для населения.
10) учет, изучение, планирование и прогнозирование спроса (потребностей) населения, создание соответствующего банка информации для производителей.
11) выполнение роли генерального заказчика предметов потребления, выпускаемых производственной сферой.
12) выполнение роли единственного заказчика строительства всех объектов социальной сферы.
13) организация работы пассажирского транспорта.
14) развитие культуры и искусства, физкультуры и спорта, отдыха и туризма.
15) организация работы средств массовой информации и печати.
16) развитие социальной науки (отраслевых академий, научно исследовательских институтов, высших и специальных школ).
Труд людей, занятых в социальной сфере, будет оплачиваться глав-ным образом в централизованном порядке – за счет отчислений в общественные фонды (за счет государственного бюджета), а также самим населением непосредственно. Только в этом смысле услуги социальной сферы могут делиться на бесплатные и платные.
Исторический опыт подсказывает, что при социализме управлять социальной системой станут те же советы, избираемые на каждой территории и в каждой отрасли снизу доверху. Советы разрабатывают и исполняют все юридические законы и нормы, действующие внутри системы и регулирующие ее работу. Они же создают единые органы власти, многие из которых отомрут по мере развития социализма и, по образному выражению Энгельса, будут помещены в музей рядом с прялкой и бронзовым топором. Ясно, однако, что на ранних стадиях социализма мирную и нормальную жизнь всего общества должны будут обеспечивать единые армия, система национальной безопасности, суды, прокуратура, милиция, другие правоохранительные органы и органы юстиции. Наоборот, природоохранные органы, органы по борьбе со стихийными бедствиями, техногенными катастрофами и авариями получат при социализме дальнейшее развитие.
Прямо противоположными при социализме станут отношения меж-ду производительными силами, экономическим базисом и общественной надстройкой. Впереди – производительные силы, внутри которых социальная система и система распределения земли и природных ресурсов будут доминировать над научно-производственной системой, заставляя ее быть в гармонии с человеком и природой. В остальном производительные силы абсолютно свободны, так как базис и надстройка уже не довлеют над ними, а обслуживают их. Следовательно, конфликт между ними пропадет, а с ним и стихийные социальные революции как средство разрешения этого конфликта. Отныне локомотивами истории станут революции научно-технические. Вместе с тем и общественная наука станет уделять гораздо больше внимания изучению истории производительных сил, законов и противоречий научно-технического прогресса.
Таковы основные черты действительного социализма, «в том его виде, как оно выходит, после долгих мук родов, из капиталистического общества» [9]. Действительный социализм – это общество, в котором, наряду с последними достижениями современной цивилизации – общими государственной территорией, армией, системой национальной безопасности, судами, тюрьмами, прокуратурой, милицией, государственным языком, флагом и гимном, станут общими и все системы общественного производства материальной и духовной жизни людей. Следовательно, это такое общество, производительные силы которого будут функционировать как одно целое, расположенное на общей земле-кормилице, с общими для всех штатным расписанием, плановым отделом, бухгалтерией, кассой и складом предметов потребления. Это и есть общество ближайшего будущего, которое одни называют социалистическим, другие – посткапиталистическим, третьи – постиндустриальным, но которое, как ни называй, ничего общего не име-ет ни с современным капиталистическим обществом, ни с «социализмом на основе товарного производства». Разве что в новом обществе люди по старой привычке будут называть продукты своего труда товарами, платежные средства – деньгами и т.п. Это естественно, так как внешнее сходство всегда имеет место при переходе от низших форм развития к низшим. Это закон всякой эволюции.
Основная причина, порождающая различные модели «социализма на основе товарного производства», кроется в одностороннем понимании марксизма, особенно важнейшей его части – политической экономии. Как правило, не замечают, что тайна социализма заключена уже в тайне капитала. Отсюда сущность и облик социализма до сих пор пытаются вывести не из сущности капитала, в том числе современного финансового капитала, а лишь из отдельных высказываний классиков научного социализма о будущем обществе. И это в лучшем случае. В худшем – сочиняют всевозможные социалистические и коммунистические утопии, полагая, что должно быть две самостоятельные теории – капитализма и социализма (коммунизма).
Самыми яркими историческими фактами, иллюстрирующими оба эти случая, яв-ляются:
1) издание четырехтомного сборника отдельных высказываний классиков науч-ного социализма о будущем обществе, прекрасно подготовленного Институтом Мар-ксизма-Ленинизма [10]. Но в этой бочке меда есть ненавистная ложка дегтя. Во введе-нии к сборнику повсеместно сквозит мысль о самостоятельности и целостности «мар-ксистско-ленинской теории коммунистической общественной формации». На странице 6, к примеру, читаем: «Взятые в совокупности высказывания Маркса, Энгельса и Ленина о коммунистической общественной формации образуют целостную теоретическую систему». Таким образом, получается, что «Капитал» Маркса – сам по себе, а теория коммунистической общественной формации – сама по себе, что в корне неверно. По своей сути «Капитал» Маркса – это трудовая теория стоимости, денег, прибавочной стоимости и капитала, которая, благодаря своему трудовому содержанию, одновременно является экономической теорией социализма и коммунизма. Только на ее основе классики научного социализма смогли сформулировать не столько догадки, отдельные высказывания и «общие положения» о будущем обществе, сколько научно обоснованные практические выводы. Следовательно, только «взятые в совокупности» экономическое учение Маркса и все «высказывания» классиков научного социализма о будущем обществе «образуют целостную теоретическую систему». Развить ее дальше – наша задача.
2) существование в СССР двух оторванных друг от друга политических эконо-мий – капитализма и социализма. Авторы последней, занимавшие, кстати, господствующее положение в научной среде и в партии, серьезно полагали, что творчески развили марксизм путем словесных фокусов – например тем, что «капитал» назвали «фондами», капиталистические отношения – «хозрасчетными», а государственную собственность – «общенародной». Это не ревизия марксизма, а нечто большее. Десятки лет «спецы» по социализму только тем и занимались, что сбивали с панталыку молодых и талантливых марксистов явной чушью – например тем, что в СССР существует прибыль, но нет прибавочной стоимости, есть заработная плата, но нет цены и стоимости рабочей силы, есть работа по найму, но нет наемного труда и эксплуатации труда. Впрочем, всю жизнь выдавать желаемое за действительное и на этом сделать деньги, научную и партийную карьеру надо тоже уметь.
Тот факт, что отдельные высказывания классиков о социализме являются прямыми теоретическими и практическими выводами из учения о капитале, не замечается. Поэтому, рассматриваемые сами по себе, то есть в отрыве от сущности капитала, указанные выводы на самом деле кажутся «лишь самыми общими положениями марксистско-ленинской теории о сущности и облике новой общественной системы». А раз так, то причины неимоверных трудностей и трагических ошибок советского прошлого объясняются не самыми общими (односторонними и поверхностными) представлениями о научном социализме, а наоборот – самыми общими положениями марксистско-ленинской теории о будущем обществе, то есть ее несовершенством. Тем самым вина за трагические ошибки советского периода автоматически переносится с больной головы целой армии академиков профессоров, обслуживающих руководителей партии и государства, на здоровую голову классиков научного социализма. Именно так начали оправдывать субъективные трудности строительства социализма в СССР после Л.И. Брежнева. Подобными представлениями страдают сегодня и некоторые ученые социалистической ориентации, о чем красноречиво говорит следующий тезис из чернового варианта первого раздела концепции РУСО.
«Страна вступила на путь социалистического развития, оснащенная лишь са-мыми общими положениями марксистско-ленинской теории о сущности и облике новой общественной системы. Поэтому руководству страны приходилось двигаться на ощупь, методом проб и ошибок, что существенно усложняло процесс становления нового строя. Немало невзгод, страданий и лишений перенес народ на этом пути».
Вряд ли можно согласиться с таким «уроком» советской истории.
Во-первых, «страна вступила на путь социалистического развития» не сама по себе, а под руководством ленинской партии, вооруженной революционной теорией. У авторов этих строк получается наоборот. Сначала «страна» (а это весь народ) стихийно «вступила на путь», затем неизвестно откуда появилось руководство страны, озадаченное тем, что к моменту «вступления на путь» страна оказалась «оснащена лишь самыми общими положениями марксистско-ленинской теории о сущности и облике новой общественной системы». Вот и пришлось бедному руководству «двигаться на ощупь, методом проб и ошибок, что существенно усложняло процесс становления нового строя». И кто же виноват в том, что «немало невзгод, страданий и лишений перенес народ на этом пути»? Очевидно, сам народ и те, кто «оснастил» его «лишь самыми общими положениями марксистско-ленинской теории о сущности и облике новой общественной системы». Вот к каким нелепостям приводит попытка спрятать в слове «страна» тех, кто имел самое непосредственное отношение к изучению марксистско-ленинской теории, к ее творческому развитию и применению на практике. А что в итоге? В итоге очередной обман самих себя и огромной массы народа.
Во-вторых, неужели авторы приведенного выше тезиса считают, что к моменту вступления страны на путь социализма Ленин – глубокий марксист, создатель большевистской партии и молодого советского государства так забылся, что владел «лишь самыми общими положениями» марксизма «о сущности и облике новой общественной системы»? Очевидно, что они так не считают, о чем, в частности, говорит выражение «марксистско-ленинская теория», которое авторы используют в данном тезисе, и которое, как известно, появилось в языковом обороте после Ленина. Но тогда приходится признать, что и «страна вступила на путь» социализма после Ленина и после Великого Октября. А это очередная нелепость. Вот так одна нелепость порождает другую. А все из-за того, что не хватает ни честности, ни мужества, ни принципиальности сказать всем горькую, но простую правду, состоящую в том, что после смерти Ленина партия и коммунистическое движение теоретически ослепли и не могли не ослепнуть. Почему? – это было уже ясно в конце декабря 1922 г. – из характеристики высших руководителей партии, данной самим Лениным в его «политическом завещании» (в «Письме к съезду») [11]. Тем более это понятно теперь, с высоты сего-дняшнего дня.
«Рыба гниет с головы» - говорит народ, и он тысячу раз прав. А раз так, все вопросы надо ставить ребром – по-ленински, честно и принципиально. Кто остался во главе партии после смерти вождя? Разве не тот, кто «сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть», и в ком Ленин был «не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью»? Разве не другой – «самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела»? Разве не третий – «любимец» и «ценнейший теоретик» партии, «теоретические воззрения» которого «очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским», и который «никогда не учился и» «никогда не понимал вполне диалектики»? И разве не четвертый – «человек выдающейся воли и выдающихся способностей, но слишком увлекающийся администраторством и административной стороной дела, чтобы на него можно было по-ложиться в серьезном политическом вопросе»?
Да, это был Сталин – «слишком грубый» и потому ставший «нетер-пимым в должности генсека», который, вопреки предложениям Ленина, так и не был смещен с этой должности. Да, это был Троцкий, который на самом деле так увлекся администрированием, что «просмотрел» рвущегося к абсолютной власти Сталина. Да, это были Бухарин и Пятаков, которые, вопреки ленинским надеждам, так и не смогли надлежащим образом «пополнить свои знания и изменить свои односто-ронности».
Ленин, со свойственной ему прозорливостью, четко увидел намечающийся раскол партии и главные недостатки ее высшего руководства в их зародыше, то есть в отдельных вождях партии и в их отношениях друг к другу. Разве потом не разрослось все это и не стало одной из главных причин гибели партии и страны? Разве не раскололась партия на так называемые «уклоны» - левый (троцкистский) и правый (бухаринский)? Разве не сохранялся этот раскол и жесткая внутрипартийная борьба на протяжении всей дальнейшей истории партии? Разве не было теоретической и практической борьбы в руководстве партии и его ближайшем научном окружении между «товарниками», выступавшими за, и «антитоварниками», выступавшими против товарного производства? И, наконец, разве не в ней кроются корни нынешнего раскола российских политиков на правых и левых?
Далее, разве не грубо управлял партией и страной Сталин и его подручные? «Грубо» - не то слово. Разве не отличалась партия чрезмерной самоуверенностью? Откуда же тогда взялось ее «зазнайство» или так называемое «комчванство»? Разве не увлекалась она администрированием? Еще как! От того и результат – «административно-командная система» вместо социализма и, как следствие, коррупция высших эшелонов власти. И, наконец, самое главное. Разве не было потом таких же, как академик Бухарин, «любимчиков» и «ценнейших теоретиков» партии, «теоретические воззрения» которых «очень с большим сомнением могли быть отнесены к вполне марксистским»? Еще сколько. Целая армия влиятельных академиков и профессоров – специалистов по вульгарному социализму. Разве овладело политическое и научное руководство партии революционной теорией и ее диалектикой так, как владел ей Ленин? Пора, наконец, сказать прямо, что с этой «архиважной» задачей оно не справилось, что, в частности, и проявилось в одностороннем и поверхностном понимании марксизма. К сожалению, до сих пор тем же хроническим недостатком страдают и потому проигрывают борьбу за власть нынешние левые партии и движения, включая КПРФ вместе с обслуживающими ее «российскими учеными социалистической ориентации» (РУСО). Это и есть самый главный урок как советской, так и мировой истории коммунистического движения.
Не владея глубоко теорией, руководители правящих партий СССР и других стран социалистической ориентации оказались не способными к самокритике, не смогли своевременно, честно и принципиально разо-браться, что к чему. В итоге мировое коммунистическое движение распалось, компартии выродились, научный социализм и его классики дискредитированы. Вот какую «медвежью услугу» оказало коммунистическое движение двадцатого коммунистическому движению девятнадцатого века. Надо все теперь начинать заново и применительно к новым историческим условиям: как следует изучать и развивать революционную теорию, создавать партию, владеющую этой теорией, просвещать пролетариат и организовывать новое революционное движение. Такова триединая формула классовой борьбы, в которой революционная теория играет решающую роль. Горький урок ком-мунистов ХХ века – лучшее тому доказательство.
На каком месте стоит теория у нынешних российских социалистов и коммунистов? Смотрим раздел «Уроки истории» в концепции РУСО – на последнем. Открываем такой же раздел в программе КПРФ – такого урока вообще нет. Листаем всю программу и находим, что «научное ос-мысление российской и мировой действительности; развитие фундаментальных и прикладных наук об обществе» стоят самыми последними в программе и в списке первоочередных задач внутрипар-тийной жизни.
Слепа и мертва партия, не владеющая революционной теорией, а с ней и все революционное движение. Без революционной теории нет и революционной практики. Это – арифметика марксизма. Так или почти так говорил Ленин. Отсюда главная задача тех, кто связывает сегодня будущее страны и свое с социализмом, состоит в том, чтобы сесть за первоисточники и не вызубрить марксизм, а овладеть им настоящим образом, особенно его экономической составляющей и методом материалистической диалектики. Только при этом условии революционная теория может быть успешно применена не только к изучению, но и, что гораздо важнее, к изменению современной действительности.
Теоретическую несостоятельность КПСС и крайне негативную роль «партийно-государственного руководства» в судьбе страны после Ленина РУСО характеризуют следующим образом.
«КПСС пользовалась безграничным авторитетом и доверием в народе, пока не допустила отхода от ленинских норм внутрипартийной демократии, от принципа един-ства партии и народа. Именно такой отход ослабил партию как массовую политическую организацию, нарушил ее органическую связь с рабочим классом и широкими слоями трудящихся, привел к отрыву партийного руководства от рядовых коммунистов».
«В результате партия не сумела предотвратить ошибки и извращения в ходе кол-лективизации деревни, не смогла противостоять перерастанию борьбы с контрреволю-цией в практику политических репрессий, допустила превращение работы по пропаган-де марксистско-ленинской идеологии в борьбу с любым инакомыслием и т.п. Партия проявила теоретическую несостоятельность, объявив о вступлении страны в стадию раз-витого социализма. Этот вывод был ошибкой, вводившей в заблуждение широкие массы трудящихся. Не имеет оправдания и недооценка опасности реставрации капитализма в СССР. Руководство партии оказалось политически близоруким, не заметив возрождения эксплуататорских классов в сфере теневой экономики и не приняв надлежащих мер. Допустив нетребовательность при пополнении своих рядов, партия проглядела правооппортунистическое перерождение горбачевско-яковлевского руководства, которое, по существу, возглавило антисоциалистическую, буржуазно-бюрократическую контрреволюцию» (стр. 9-10).
Вопрос: куда делись целые тридцать лет «партийно-государственного руководства» страной между Сталиным и Горбачевым? Думается, выпали они не случайно. Ведь это были «лучшие» годы внедрения в общественную практику «социалистического товарного производства». Не исключено также, что соавторами этой утопии были и некоторые из нынешних «ученых социалистической ориентации». Поэтому, если расставить все по местам, то действительную роль «партийно-государственного руководства» в судьбе страны за период от Сталина до Горбачева можно кратко сформулировать следующим образом.
Проповедники и практики «социализма на основе товарного произ-водства» заживо похоронили и марксизм, и «ранний» социализм, и международное коммунистическое движение – разумеется, не без всестороннего влияния и поддержки государств-лидеров мирового финансового капитала. Таким образом, не требуется особого напряжения ума, чтобы понять, что пресловутые «рыночные реформы» современной России стали логическим продолжением «социалистического товарного производства» советского периода. Именно оно стало благодатной почвой, на которой только и мог осуществиться переход России от частного капитализма начала ХХ века к частному капитализму конца ХХ века. Следовательно, исторический переход от капитализма к социализму просто не состоялся, что, однако, не означает, что самой попытки сделать это не было. В том-то и дело, что была. В том-то и дело, что ценой моря крови и вопреки грубейшим политическим ошибкам сначала ленинского, а потом и сталинского руководства, все материальные предпосылки для завершения этого перехода были созданы еще в середине 30-х годов. Не доставало лишь главного – ясной и научно обоснованной экономической программы и политической воли осуществить ее. Все это, как теперь ясно видно, свелось к банальной борьбе за власть.
Сложность задачи заключалась в том, что надо было на деле перейти:
1) от государственной собственности на средства производства к общественной;
2) от товарного производства и рынка к социалистическому произ-водству, то есть к производству без рынка, без товаров, без денег и без капитала;
3) от диктуемого сверху плана к всеобщему, идущему снизу планированию общественного производства;
4) от политической власти меньшинства к советам и самоуправлению во всех сферах общества, особенно в сфере производства.
Многое было сделано только на словах, в которые надо было просто верить. Государственную собственность назвали общенародной, товарное производство – социалистическим, рынок – плановым, то есть находящимся под тотальным контролем государства, а власть меньшинства – властью всего народа. Ясно, что никакого действительно социализма из этой словесной эквилибристики не возникло и возникнуть не могло. «Не удивительно, что в этих условиях партия проглядела перерождение» самой себя, то есть сталинского, хрущевского, брежневского и «горбачевского партийного руководства», которые «по существу» возглавили и осуществили в стране «антисоциалистическую контрреволюцию», закончившуюся развалом КПСС и огромного советского государства.
Заглядывая еще дальше – в прошлое страны, становится очевидной самая главная ее болезнь, от которой страдает и современная Россия. Это «человеческий фактор», или, попросту говоря, глупость тех, кто у власти и около власти. Главная беда царской России состояла в том, что она на сто лет дольше «засиделась» в крепостном строе. Главная беда СССР в том, что его лишние 40 лет удерживали в «социалистическом товарном производстве» с феодальными методами власти и управления. В обоих случаях виноваты, конечно, первые руководители страны – от Александра I до Николая II, от Сталина до Горбачева – каждый по-своему. Но «особая заслуга» в этом принадлежит так называемой номенклатуре – реакционной, консервативной, конформистской и, как правило, невежественной и продажной части бюрократов из «ближайшего окружения» и высших эшелонов власти. Сюда относится и обслуживающая их часть пишущей и творческой интеллигенции – философской, экономической, публицистической, литературной и т.д. Результат – вековая экономическая отсталость, которую с огромными потерями преодолевает современная Россия. А огромны они потому, что та же номенклатура и пишущая интеллигенция вновь загнали страну назад – в «торгово-ростовщический капитализм» образца XVIII века, вместо того чтобы разумно и организованно перейти к современному капитализму, основанному на государственной монополии финансового капитала с «частным менеджментом» (премьер министр Великобритании Тони Блэр). Вот так вслед за социалистической идеей проповедники и практики «социалистического товарного производства» опошлили идею «рыночную».
Несколько слов об оценке современной ситуации и о том, что делать сегодня, то есть о содержании второго и четвертого разделов концепции.
«Наше Отечество», говорится в самом начале концепции, «переживает один из самых тяжелых периодов своей истории. Политический и экономический, социальный и духовный кризис охватил все стороны жизни общества» (стр. 3).
Стало уже банальным характеризовать современные проблемы страны как кризисные. В условиях, когда экономика России уже завоевана мировым финансовым капиталом, срослась с ним; когда страна по существу стала колониальным сырьевым придатком развитых капиталистических стран; когда все ее структуры – производственные, экономические, политические, правовые, культурные, идеологические и духовные, оказались расколоты на марионеток МФК (правых), национал-патриотов и национал-государственников всех мастей (левых и центристов), сгораемых в бескомпромиссной борьбе друг с другом, – в таких условиях говорить о всяких местных кризисах – значит за деревьями не видеть леса. Следовательно, РУСО, характеризуя капитализм современной России как «непроизводительный», «торгово-ростовщический», «олигархический», «криминальный» и «компрадорский» (стр. 10-11), не заметили главного – реального экономического порабощения и эксплуатации страны мировым финансовым капиталом. Отсюда они не видят и то, что «убежавшие» из страны капиталы – это капля в море по сравнению с годами высасываемой из нее прибавочной стоимости. Кроме этого, по версии авторов концепции, российский капитализм стал таким, каков он есть на самом деле, в силу «специфических условий». Но что это за условия? – загадка. Поэтому следовало сказать хотя бы о главной причине – о преступной недооценке Ельцина и его команды одного из объективных законов и реалий современного финансового мира: растущей роли государства в управлении современной экономикой.
Экономику России теперь надо отвоевывать обратно. Следователь-но, сегодня важно быть не только и не столько собирателем земель русских, сколько собирателем российского финансового капитала. Стихийную финансовую силу можно урезонить такой же, но собранной в единый государственный кулак финансовой силой. Нельзя сказать, что у РУСО нет такой или подобной цели. Цель есть и она в принципе правильная. Однако средства ее достижения – «ренационализация» и всякого рода государственные монополии, взяты из старого «революционного» арсенала – из прежней политики «железного занавеса» и тех же псевдосоциалистических представлений о государственной и общенародной собственности на средства про-изводства.
И последнее замечание. О выкупе частного российского капитала в концепции ни слова.
«Сегодня», пишут РУСО, «в условиях исторического регресса и деградации стра-ны возвращение ее на путь нормального развития требует глубоких революционных пе-ремен». Далее они успокаивают: «Такое преобразование общественной системы отнюдь не обязательно должно сопровождаться вооруженным восстанием и гражданской вой-ной» (стр. 20).
Однако уже на следующей странице читаем то, что как раз и может привести страну к гражданской войне.
«Тем не менее, требуется немедленная ренационализация так называемых есте-ственных монополий: энергетической, транспортной, газификационной системы стра-ны и других крупнейших предприятий, имеющих общегосударственное значение. Подлежат ренационализации крупные и средние предприятия, приватизация которых была проведена с нарушением закона, прав трудовых коллективов и интересов страны».
Надо быть глубоко наивным человеком, чтобы опять поверить, что силовая экспроприация частного капитала, предлагаемая РУСО под видом «ренационализации», равно как и реализация всей их концепции, приведет страну в «царство свободы, разума, социальной справедливо-сти».
_____________________________
У России сегодня три «врага», которые уже погубили царскую Рос-сию и СССР, и которые теперь, несмотря на вполне естественное сопро-тивление, добивают то, что от них осталось – Российскую Федерацию и другие страны СНГ.
Первый объективный «враг» – это мировой финансового капитал, который олицетворяют мировые финансовые олигархи и исторически развитые государства во главе с США.
Второй объективный «враг» – это сохраняющаяся историческая отсталость России и СНГ, то есть научно-техническая отсталость и отста-лость их экономического и политического устройства.
И третий – самый главный, субъективный, враг. Это неспособность власти и ее оппозиции бороться с первыми двумя «врагами» экономическими мерами – даже оставаясь в условиях пресловутой «рыночной» экономики. В чем нуждается современная Россия прежде всего – так это в создании единой финансовой (банковской) системы, то есть работающей по единым правилам и не зависимой от мирового финансового капитала. Она бы не только защитила страну от стихии МФК, но и стала бы важным шагом на пути к первой фазе действительно гуманистического общества – к социализму.
Гуманизм как цель и социализм как средство достижения этой цели – вот что неизбежно и в ближайшей перспективе станет общенациональной научной, политической и практической идеей не только в России, но и во всем мире. Овладеть этой идеей всесторонним образом и сделать ее достоянием масс – такова главная политическая задача текущего исторического момента.
Москва, 12.09.2002.
[1] К. Маркс и Ф. Энгельс, соч., 2-е изд., т. 42, стр. 127
[2] К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения в двух томах, т. 1, стр. 1-39,
М., 1955
[3] К. Маркс и Ф. Энгельс, соч., 2-е изд., т. 42, стр. 113-125, 168-169
[4] К. Маркс и Ф. Энгельс, соч., 2-е изд., т. 1, стр. 378-381).
[5] К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения в двух томах, т. 2, стр. 383, М., 1948
[6] К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения в двух томах, т. 1, стр. 320, М., 1955
[7] К. Маркс, «Капитал», том 1, стр. 773, М., 1973
[8] К. Маркс и Ф. Энгельс, соч., 2-е изд., т. 19, стр. 16-21
[9] Там же
[10] «К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин «О коммунистической общественной
формации», М., 1987
[11] В.И.Ленин, Избранные произведения в трех томах, т. 3, с. 692-695, М., 1971
-------------------------------------------------------------------
Критика на "Критику"
Опубликовано Олег К. в ср, 2012-08-29 01:19.
Скажу честно - не понравилось.
Конечно, Вы справедливо критикуете РУСО по поводу того, что Цель - это Человек. Но при этом мне не понятно, как Вы после понимания этого переходите к идее централизо-ванного планирования. Ведь если у Вас в исполнителях присутствует хоть один Человек, то План - это Принуждение той самой Цели!
Не знаю, знакомы Вы или нет с мыслью так называемого Сократа Платонова, автора "После коммунизма", о необходимости различать термины "снятие частной собственно-сти" и "уничтожение частной собственности". Мыслью о том, что коммунизм, то бишь "уничтожение частной собственности" реально произойдет только одновременно с уничтожением производственных отношений, то есть путем создания "второй природы", когда среди исполнителей не будет НИ ОДНОГО человека - автоматизированнные линии, обслуживаемые самообучающимися роботами. В принципе, как у Корнея Чуковского в "Чудо-дереве". А пока Чудо-дерево у нас не вывели, централизованное планирование - инструмент действующий не в направлении нашей цели.
Это я не к тому, что я - фанат рынка. Но увы, как ни крути, но когда появляется слово "План", свобода куда-то улетучивается. А вслед за ней и "свободное развитие".
Где-то с середины Вашей статьи мне, увы, вообще не понравилось. Как в целом, так и по мелочам.
Из того что вспомнилось по мелочам.
По поводу деления времени на рабочее и свободное. Мне кажется, более правильно выделить из рабочего времени время на "необходимый труд" или как там он обозначен у Маркса... Просто "развитие в труде" - тоже хорошая вещь, когда в охотку...
По поводу собственности государственной или общенародной (в контексте 10 страни-цы). Тут вот какая заковыка. Налог ведь платит не всё общество (весь народ), а некий обособленный коллектив или индивидуум. Платит он такой структуре, как государство, которое по идее должно его равномерно размазать по всему народу. :)
По поводу пользования землей (в Вашей концепции - бесплатного) тут ведь другая зако-выка - когда что-то бесплатно, к этому не относятся как к некому ценному ресурсу и не стараются использовать его эффективно. Где-то мы с Вами обсуждали уже эту тему в рамках рентоориентированного налогообложения. Кстати, просил Вас там дать ссылки на опыт Китая в этом плане, но, увы... И при чем там "иностранные кредиты и инвести-ции", я вообще не понял.
По поводу "в интересах общества". Тут вот какая засада. Я тут не марксист-ленинист, а почти либертарий. То бишь, считаю, что у общества есть всего лишь один интерес - вы-живание этого самого общества. Это не много, но и не мало. В задачу выживания вхо-дят вопросы безопасности и заботы о подрастающем поколении. Все остальные интересы - уже не общественные, а коллективные и частные, даже если коллектив составляет 99% общества. Ведь интересы миноритариев тоже надо как-то блюсти... И Цель у нас всё-таки - Человек. Ибо ответ на вопрос "как я хочу жить" каждый должен искать сам. Если, конечно, этот ответ не противоречит задаче выживания всего общества.
А мне в целом статья Першина понравилась
Опубликовано va в ср, 2012-08-29 16:26.
Статья В.Першина «Критика концепции РУСО» прежде всего понравилась недвусмыс-ленной критикой попытки в который раз бездумно, без тщательнейшего разбора комму-нистического (или считавшегося коммунистическим) полета нашей страны в 20 веке, окончившегося социальной катастрофой, вопреки мудрости русского народа, выражен-ного, в частности, в пословице семь раз отмерь, один раз отрежь, начинать новый аван-тюрный проект – это слепое повторение старого, да к тому же в новых, кардинально из-менившихся условиях.
Статья содержит массу позитивного материала, достойного и обсуждения, и развития. Это не значит, что со всеми утверждениями статьи Першина я согласен и разделяю их; напротив, вижу в ней много нелогичного и спорного, требующего обсуждения. Но эта реплика касается другого: вчерашнего, сегодняшнего и завтрашнего различения свобод-ного и рабочего времени.
А не думается ли вам, что мы рановато беремся за обмусоливание проблемы свободного и рабочего времени? Пока мы вынуждены наниматься к владельцам капитала для того, чтобы смыслом и целью нашего труда были шуршащие денежки для того, чтобы мы могли бы потратить их на то, что угодно нашему телу и душе, рабочее и свободное вре-мя различаются совершенно четко. Но скажите, а в свободное от работы время мы чем занимаемся? Отдыхом или работой? Творческая созидательная деятельность для очень многих возможна только в свободное от надсмотра работодателем время. Как например, у математика Перельмана. Но только ли у него?
У коммунистов, у марксистов пока, кажется, нет сомнений в том, что рано или поздно придет такое время, когда появятся такие техника и технология, при которых наемному работнику будет делать нечего, подобно тому, как в свое время эксплуататорам стало ясно, что и область применения рабского труда имеет свои пределы. И не поможет даже подлинно коммунистическое отношение к труду как осознанной необходимости, опи-санного словами М.А.Шолохова, вложенными в уста Макара Нагульнова. «Скажут: иди в доярки, коров доить, – зубами скрипну, а все равно пойду! Буду эту пропащую ко-ровенку тягать за дойки из стороны в сторону, но уж как умею, а доить ее, проклятую, буду!»
А не маячит ли на горизонте массовое появление таких средств производства, такой техники и такой технологии, когда потребуется появление у людей непреодолимой жа-жды к труду (в том числе и жажды производственного и научно-технического обучения и самообучения, безусловно необходимых для освоения приемов общения, взаимодейст-вия с такими орудиями труда), когда труд должен будет стать первой жизненной по-требностью идивида наряду с питанием, дыханием, сном и т.п. физиологическими по-требностями человека, его мышц, мозга, всех других его органов? Если скажете, что та-кое невозможно, значит вам не понять побудительных мотивов авторов таких проектов как «Божественная комедия», «Евгений Онегин», «Полет Ю.А.Гагарина». Зачатки этого нового посткоммунического уклада мы находим по меньшей мере в Средневековье, если не много раньше (Архимед, Пифагор).
Мы вообще не отдаем себе отчета в том, какие следствия влечет за собой это требование превращения труда в первую жизненную потребность. Мало того, что устраняется вся-кое противопоставление рабочего времени свободному, но возникает, кажется, для по-давляющего большинства из нас абсолютно немыслимое: превращение средств произ-водства в настоящие жизненные средства, непосредственно (а не окольно) удовлетво-ряющие не какую-нибудь заурядную, а первую жизненную потребность человека, кото-рого я называю вслед за М.Горьким Человеком.
Становление этого посткоммунистического уклада (требующего разрешения основного социально-экономического противоречия коммунизма, сопряженного с противостояни-ем труда коммунистического по осознанной необходимости труду Человеческому как первой жизненной потребности) связано и с другим интересным процессом – стира-нием противоположности и различения производства жизненных средств и производства средств производства! Но и это не всё ещё. Что после превращения рабочего времени в свободное станет со стоимостью и ее содержанием, вскрытым К.Марксом в трудовой теории стоимости? С товарным производством и товарным обменом?
Подробнее о кое чем из этого можно посмотреть в моей «Концепции социализма как общества диалектических противоположностей» (которая в 1983 г. побывала в кабине-тах ЦК КПСС). Противоположностей старого пролетариата, превратившегося при со-циализме в классоид наемного труда, и нового коммунистического классоида – социального носителя общенациональных интересов нашей страны, который спустя 8 лет, в 1991 г. потерпит сокрушительное, хотя и временное поражение.
Человечество движется в направлении от несвободы, от раба (в том числе и раба божье-го) и вассала к свободе, к свободному пролетарию-наемнику, от него – к свободному и просвещенному коммунисту-ненаемнику и далее – к свободному, просвещенному и мо-гучему Человеку (что не значит, будто дальше двигаться некуда, просто дальше пока не видно). Нельзя сказать, что это движение нравится всем и поддерживается всеми. Есть силы, которые пытаются повернуть историю вспять, оболванить людей пропагандой ар-хаичного донаучного библейского религиозного мировоззрения. И даже втянуть в число своих сообщников и сотоварищей институты Российского государства. В этом противостоянии пока радует только надпись на майке одной из русских женщин в клетке Ходорковского: ¡No pasarán!
Данные соображения (как мне представляется, вместе со статьей В.Першина) отчасти являются ответом и на представленную Э.Борисовым персонифицистскую программу построения социализма.
В.Архангельский
В. Першин - Олегу К.
Опубликовано В. Першин в ср, 2012-08-29 17:17.
1. В отношении "принуждения" к планированию вообще и централизованному в частности. Никто, кроме заказчиков (потребителей) продукции и сложившегося порядка вещей, не принуждает сегодня частные предприятия составлять производственные планы (или бизнес-планы) и представлять их централизованному банковскому сектору (а таковым он является в настоящее время) в целях получения краткосрочных кредитов. У меня то же самое, только предприятия коллективные, а не акционерные, демократия на предприятиях для всех, а не только для собственников или акционеров предприятия, централизованный банковский сектор существует не сам по себе, а входит в централизованную экономическую систему с более широкими функциями (например, с функциями современного министерства финансов). Эта система дает не кредиты для оплаты средств производства, а разрешения на поставку средств производства их заказчикам. Поэтому поставляемые средства производства не оплачиваются денежными переводами с одного частного счета на другой частный счет. Достаточно повсеместного учета централизованным банковским сектором актов приемки продукции, подписанных производителями и получателями продукции. Странно, что Вы этого не вычитали. Может быть, глаз замылился? - например, из-за патологического страха "либерталия" перед словом "план", который ассоциируется у Вас только с административным планированием (планированием сверху), которое практиковалось в СССР. У меня же много раз подчеркнуто, что планирование должно идти, наоборот, снизу, отталкиваясь только от заказов потребителей. Куда Вы смотрели, когда читали текст моей "Критики..."?
2. В отношении созданных людьми средств производства я как раз и предлагаю снятие частной собственности, предлагая принцип "твое то, что произвел", то есть исключи-тельную собственность индивидуальных и коллективных производителей на произве-денные ими продукты. Странно, что и этого Вы не заметили - видимо потому, что не совсем понимаете смысл философского термина "снятие".
3. У меня все жизненное время человека, за вычетом времени сна, делится на рабочее и свободное время активной жизни. Рабочее время делится на необходимое, в течение ко-торого трудящиеся работают на себя, и прибавочное, в течение которого они работают на общество (весь социальный сектор и т.д.) В отличие от капитализма, другого приба-вочного времени при социализме нет, так как нет класса эксплуататоров. В свою оче-редь, необходимое рабочее время делится при социализме на фактически отработанное и сэкономленное. Последнее можно свободно превратить в рабочее или в свободное время активной жизни. Что Вас тут не устраивает, мне не понятно.
Остальное не вижу смысла комментировать, так как уже ясно видно, что Вы читали мой материал невнимательно, да еще сквозь призму "рыночной экономики". Вам, например, мерещатся платежи налогов государству, чего нет в моем материале и в принципе не может быть при социализме, так как все делается посредством централизованного бухгалтерского учета. И т.д. и т.п. Вы или еще раз прочтите "Критику...", или вообще ее не читайте, раз уж она Вам не нравится. Кстати, нравится или не нравится - это не термины, принятые в научных спорах и дискуссиях.
В. Першин. Читателям "Критики концепции Русо"
Опубликовано В. Першин в ср, 2012-08-29 17:11.
При чтении материала прошу не упускать из виду, что я исхожу из следующего.
Социалистическая революция - это переходный исторический период, который начина-ется с прихода к власти в государстве пролетариата (подавляющего большинства наем-ных трудящихся) и заканчивается построением социалистического общества. Именно это общество (его существенные контуры) я попытался научно предвидеть в "Концеп-ции...", исходя из экономического учения Маркса о капитале и многочисленных выска-зываний классиков марксизма о социализме и коммунизме. Ясно поэтому, что такое об-щество не возникает с сегодня на завтра и что в течение указанного переходного перио-да неизбежно сохраняются многие элементы и отношения капиталистической экономи-ки. Я не призываю к немедленному упразднению этих элементов, а лишь обращаю вни-мание на умелое их использование по мере развития социалистической революции (в процессе строительства социализма). Прошу также обратить внимание, что в качестве первого политического и экономического шага на этом пути я предлагаю (1) изменить конституцию в пользу установления реальной общенародной власти и реальной обще-народной собственности на землю и другие природные ресурсы (2) национализировать деятельность (а не имущество) уже централизованного банковского сектора, то есть превратить его в единый для всех и независимый от государства сектор, работающий по единым правилам, от имени и в интереса общества и государства. Именно это могут и должны настоятельно требовать сегодня левые политические партии и движения от нынешней российской власти, ссылаясь на десятилетний положительный опыт приме-нения аналогичных преобразований в Китае.
Статья любезно предоставлена сайту Политкомиссии автором
Комментариев нет:
Отправить комментарий