А накануне президент России назвал Великую Октябрьскую социалистическую революцию результатом вопиющей несправедливости самодержавия, мол, по-другому и быть не могло, нежели замена одного строя другим, более прогрессивным.
Год назад председатель Си Цзиньпин на торжественном собрании по случаю 95-летия Коммунистической партии Китая объявил о начале стратегического партнёрства Москвы и Пекина: «Мир находится на грани радикальных перемен. Рушится Евросоюз, терпит крах экономика США, и всё это закончится новым мироустройством. Нас ожидает новый миропорядок, в котором ключевым окажется союз КНР и России». Но стратегическое партнёрство с Поднебесной – огромная ответственность, и оказанное доверие нам придётся сполна оправдать. Между тем «растленное олигархическое государство, в котором прибыль приближённых к власти является более важной целью, нежели интересы общества, не может быть стратегическим партнёром Китая, – разъясняет экономист Юрий Болдырев. – Чтобы им стать, нам предстоит возвратить социальное государство. Вопрос частной собственности – второстепенный. В Швеции собственность частная, но под жёстким контролем общества, и это всё равно социализм. Ключевой вопрос: кто сильнее, капитал или общество? В Китае сильнее общество, социум. И в России социум тоже должен стать сильнее».
Наши историки и экономисты были к чему-то такому готовы ещё несколько лет назад. По их мнению, то, что мы построили за последнюю четверть века вместо отринутого развитого социализма, не что иное, как государственный капитализм. А, как разъяснил историк Рой Медведев (в прошлом видный антисоветчик, а ныне – наоборот), «даже в марксистской теории никогда не делали большой разницы между понятиями «государственный капитализм» и «социализм». Ленин, по словам Медведева, ещё 100 лет назад разъяснял, что «между госкапитализмом и социализмом нет никаких промежуточных ступеней и что если повернуть государственный капитализм на службу всему народу, то это и будет социализм».
Разворот к социализму, пусть и в версии госкапитализма, наконец-то снимет одну из важнейших проблем нашего общества – проблему отсутствия идеологии.
Четверть века народ интересовался у власти, какая у нас нынче национальная идея? А власть, пугаясь вопроса, отмалчивалась, не зная, что ответить. В 1996 году накануне президентских выборов Борис Ельцин поручил правительству раз и навсегда разобраться с этим вопросом и найти наконец ответ, но, как только его переизбрали, необходимость в идее отпала. А шут с ней, с идеологией, решили в Кремле. И три года спустя уже Владимир Путин на встрече с писателями в русском ПЕН-центре посетовал: «У страны давно нет ясных ориентиров развития. И в области экономики, и в области социальной политики, даже в области международных дел». Найти такие ориентиры поручили рабочей группе во главе с либералом Германом Грефом. И национальной идеей объявили… конкурентоспособность! Либералам простительно, они так видят. А президенту приходилось оправдываться. «Нет пока устойчивой идеологии», – признавался Путин на встрече с рабочими Красноярска. Ищем! В том же 2007-м в послании Федеральному собранию глава государства, плохо скрывая отчаяние, иронизировал: «У нас в России есть старинная забава – поиск национальной идеи. Этим можно заниматься бесконечно!» Внёс свою лепту в поиск и Дмитрий Медведев: «Дискуссию на тему национальной идеи считаю малоэффективной». А Владислав Сурков предложил выстраивать идеологию вокруг определения «Россия – энергетическая сверхдержава». Но тут грянули санкции, цены на углеводороды обвалились, и идея Суркова почила в зародыше. И год назад Путин, встречаясь с активом «Клуба лидеров», вынужден был признать медицинский факт: объединяющей идеи так и не удалось найти, кроме, пожалуй, патриотизма.
«Одно государство – две системы» – девиз социалистического Китая, который два года назад обошёл капиталистическую Америку по количеству долларовых миллиардеров – 596 против 537. А если считать вместе с Гонконгом и Макао, так их вообще около 700. Для сравнения: в России 93 долларовых миллиардера. Далее. На тысячу жителей китайского Гонконга приходится 94 долларовых миллионера. А всего их в Поднебесной – 1 100 000 человек (у нас – 182 000). В общемировом зачёте по численности миллионщиков китайцы идут четвёртыми, россияне – пятнадцатыми. Да, ещё штришок: половина всех активов в Китае принадлежит частному капиталу, в том числе и иностранному. Такой вот нетипичный, казалось бы, социализм. А ведь лозунг «Обогащайтесь!» был в ходу и у нас, провозгласил его Николай Бухарин ещё в середине 20-х годов. Советские руководители отмели этот лозунг как идеологически вредный, а китайские взяли на вооружение – и извлекли выгоду! Новый курс КПК, провозглашённый на съезде, – обогащение. Но ведь это чистейший ревизионизм! А китайцам – плевать. В 2004 году в Компартию вступил самый богатый из джунго, Лян Вэньгэнь. Поговаривали, что ему, мол, заранее уготовано место в партийном руководстве, но миллиардер-коммунист наотрез отказался от чинов и должностей. «Моё состояние и даже жизнь принадлежат партии, такого подхода должен придерживаться каждый коммунист». «Китайские богачи ведут себя намного скромнее и ответственнее, чем российские или американские», – констатировал Рой Медведев. При этом треть богатеев из Поднебесной состоят в КПК. «Нет необходимости доказывать, что членство в Компартии предполагает большую социальную ответственность и дисциплину, чем принадлежность американских богачей к Республиканской или Демократической партии или наших олигархов – к «Единой России», – поясняет историк.
https://new-rabochy.livejournal.com/216364.html
Руслан Горевой. СССР с китайским лицом: Вернётся ли наша страна в «социалистическое завтра» – с подачи Пекина?
Готовы вернуться на четверть века назад, в Советскую Россию? А придётся! Русский китайцу, несомненно, друг и партнёр, но, как выяснилось на прошедшем съезде Компартии Китая, нашим отношениям остро недостаёт идеологической близости. Бытует мнение, что Пекину некомфортно налаживать стратегическое партнёрство с капиталистами.
Жители Поднебесной у себя продолжают строительство социализма, а мы четверть века назад сбежали с этой плохо оплачиваемой стройки с сомнительной перспективой. Но наши восточные партнёры постараются нас на эту стройку вернуть. Такое мнение может сложиться в головах тех, кто следит за «сигналами сверху». Спустя столетие великая, но, по счастью, бескровная Октябрьская может ещё раз вернуться в наши жизни. Маховик истории, похоже, сделал полный ход. Хорошо это или плохо?
Сто лет, говорите, минуло с тех пор, как «Аврора» по Зимнему врезала? Отчего же тогда звон в ушах не унять – «есть у революции начало, нет у революции конца»? На недавнем «Валдае» первый вице-премьер Игорь Шувалов – либерал-рыночник! – неожиданно расписал преимущества государственной экономики и признал, что частная собственность эффективна лишь в малом и среднем бизнесе. А как только частный собственник увлекается крупными формами, начинаются «провалы, неэффективность, воровство». Ничего себе поворот – на 26-м году строительства капитализма! А накануне президент России назвал Великую Октябрьскую социалистическую революцию результатом вопиющей несправедливости самодержавия, мол, по-другому и быть не могло, нежели замена одного строя другим, более прогрессивным. А ещё нам к 7 ноября – не забыли ещё, что за праздник? – новый фильм про дедушку Ленина на «России-1» покажут, «Демон революции». И демон этот – не поверите! – вовсе не Ленин. Фильм загодя представили в нескольких популярных телепрограммах – смотрите, не вздумайте пропустить! Нас точно к чему-то готовят – не к идеологическому ли развороту на 180 градусов в канун круглой даты? Но все ли у нас одобрят возвращение к социализму, да ещё с китайским лицом?
Назад в светлое будущее
По сути, ни малейшего выбора нам не оставляют. Год назад председатель Си Цзиньпин на торжественном собрании по случаю 95-летия Коммунистической партии Китая объявил о начале стратегического партнёрства Москвы и Пекина: «Мир находится на грани радикальных перемен. Рушится Евросоюз, терпит крах экономика США, и всё это закончится новым мироустройством. Нас ожидает новый миропорядок, в котором ключевым окажется союз КНР и России». Но стратегическое партнёрство с Поднебесной – огромная ответственность, и оказанное доверие нам придётся сполна оправдать. Между тем «растленное олигархическое государство, в котором прибыль приближённых к власти является более важной целью, нежели интересы общества, не может быть стратегическим партнёром Китая, – разъясняет экономист Юрий Болдырев. – Чтобы им стать, нам предстоит возвратить социальное государство. Вопрос частной собственности – второстепенный. В Швеции собственность частная, но под жёстким контролем общества, и это всё равно социализм. Ключевой вопрос: кто сильнее, капитал или общество? В Китае сильнее общество, социум. И в России социум тоже должен стать сильнее».
Это значит, нам вновь предстоит демонтаж одного государственного строя и замена его другим – как и 100 лет назад? Опасаться нам, впрочем, нечего, никаких радикальных перемен, связанных с очередной сменой строя, на сей раз не произойдёт. Наши историки и экономисты были к чему-то такому готовы ещё несколько лет назад. По их мнению, то, что мы построили за последнюю четверть века вместо отринутого развитого социализма, не что иное, как государственный капитализм. А, как разъяснил историк Рой Медведев (в прошлом видный антисоветчик, а ныне – наоборот), «даже в марксистской теории никогда не делали большой разницы между понятиями «государственный капитализм» и «социализм». Ленин, по словам Медведева, ещё 100 лет назад разъяснял, что «между госкапитализмом и социализмом нет никаких промежуточных ступеней и что если повернуть государственный капитализм на службу всему народу, то это и будет социализм». Как видите, планам Пекина вернуть нас в исходную позицию, в общем, ничто не мешает. Капитализм у нас вышел так себе, одна видимость.
Но вздыхать не о чем. Разворот к социализму, пусть и в версии госкапитализма, наконец-то снимет одну из важнейших проблем нашего общества – проблему отсутствия идеологии. Четверть века народ интересовался у власти, какая у нас нынче национальная идея? А власть, пугаясь вопроса, отмалчивалась, не зная, что ответить. В 1996 году накануне президентских выборов Борис Ельцин поручил правительству раз и навсегда разобраться с этим вопросом и найти наконец ответ, но, как только его переизбрали, необходимость в идее отпала. А шут с ней, с идеологией, решили в Кремле. И три года спустя уже Владимир Путин на встрече с писателями в русском ПЕН-центре посетовал: «У страны давно нет ясных ориентиров развития. И в области экономики, и в области социальной политики, даже в области международных дел». Найти такие ориентиры поручили рабочей группе во главе с либералом Германом Грефом. И национальной идеей объявили… конкурентоспособность! Либералам простительно, они так видят. А президенту приходилось оправдываться. «Нет пока устойчивой идеологии», – признавался Путин на встрече с рабочими Красноярска. Ищем! В том же 2007-м в послании Федеральному собранию глава государства, плохо скрывая отчаяние, иронизировал: «У нас в России есть старинная забава – поиск национальной идеи. Этим можно заниматься бесконечно!» Внёс свою лепту в поиск и Дмитрий Медведев: «Дискуссию на тему национальной идеи считаю малоэффективной». А Владислав Сурков предложил выстраивать идеологию вокруг определения «Россия – энергетическая сверхдержава». Но тут грянули санкции, цены на углеводороды обвалились, и идея Суркова почила в зародыше. И год назад Путин, встречаясь с активом «Клуба лидеров», вынужден был признать медицинский факт: объединяющей идеи так и не удалось найти, кроме, пожалуй, патриотизма. Ёмко, но неоригинально. Своих патриотов навалом даже в каком-нибудь Гондурасе. Но спасибо китайцам – теперь национальная идея вновь, как и четверть века назад, вырисовывается во всей своей идеологической нечёткости. Чем занимаетесь, почтенные? Да светлое будущее строим!
Китайцы верны завету Бухарина «Обогащайтесь!»
Строим мы его с китайцами подозрительно похоже, несмотря на, казалось бы, принципиально разные курсы, которыми движутся наши страны. «Одно государство – две системы» – девиз социалистического Китая, который два года назад обошёл капиталистическую Америку по количеству долларовых миллиардеров – 596 против 537. А если считать вместе с Гонконгом и Макао, так их вообще около 700. Для сравнения: в России 93 долларовых миллиардера. Далее. На тысячу жителей китайского Гонконга приходится 94 долларовых миллионера. А всего их в Поднебесной – 1 100 000 человек (у нас – 182 000). В общемировом зачёте по численности миллионщиков китайцы идут четвёртыми, россияне – пятнадцатыми. Да, ещё штришок: половина всех активов в Китае принадлежит частному капиталу, в том числе и иностранному. Такой вот нетипичный, казалось бы, социализм. А ведь лозунг «Обогащайтесь!» был в ходу и у нас, провозгласил его Николай Бухарин ещё в середине 20-х годов. Советские руководители отмели этот лозунг как идеологически вредный, а китайские взяли на вооружение – и извлекли выгоду! Новый курс КПК, провозглашённый на съезде, – обогащение. Но ведь это чистейший ревизионизм! А китайцам – плевать. В 2004 году в Компартию вступил самый богатый из джунго, Лян Вэньгэнь. Поговаривали, что ему, мол, заранее уготовано место в партийном руководстве, но миллиардер-коммунист наотрез отказался от чинов и должностей. «Моё состояние и даже жизнь принадлежат партии, такого подхода должен придерживаться каждый коммунист». «Китайские богачи ведут себя намного скромнее и ответственнее, чем российские или американские», – констатировал Рой Медведев. При этом треть богатеев из Поднебесной состоят в КПК. «Нет необходимости доказывать, что членство в Компартии предполагает большую социальную ответственность и дисциплину, чем принадлежность американских богачей к Республиканской или Демократической партии или наших олигархов – к «Единой России», – поясняет историк. Зато китайские толстосумы, как правило, не заигрываются в политику и не помышляют о свержении тех, кто у власти.
А с этим в Китае строже некуда. Накануне съезда КПК Си Цзиньпин предпринял чистку рядов – арестовал главу Генштаба Народно-освободительной армии Китая Фан Фэйхуэя и «главного политрука» Чжан Яна (а верховный главнокомандующий у них – сам председатель Си). Выяснилось, что фрондирующим военным подбрасывал деньжат олигарх У Сяохуэй, собственник крупной страховой компании Anbang с годовым доходом в десятки миллиардов долларов. Определённо воротила строил планы на этих высокопоставленных военных. Планировал государственный переворот? Это сейчас выясняют. И влиятельного миллиардера немедленно отправили за решётку, несмотря на то что женат он на Дэн Чжожуй, внучке Дэн Сяопина, «духовного лидера» Китая. А всё потому, что попёр олигарх не против отдельно взятого председателя Си – он попёр против партии, против системы. Будь такая система в России, олигархам и в голову не приходило бы заигрываться в политику по примеру того же Ходорковского. И уж тем паче Запад не смог бы использовать их в политической дестабилизации, как это делается сегодня. «После суда Березовского в Великобритании юридически зафиксировали преступный характер значительной части российских олигархических состояний, – поясняет экономист Михаил Делягин. – Была наработана юридическая база для того, чтобы эти состояния объявлять преступно нажитыми. И сегодня американцы предъявляют ультиматум российским олигархам – или вы свергнете Путина, или останетесь без денег. Срок – до февраля. По сути это вербовка и шантаж». А в Китае подобное невозможно. «Жасминовая революция» пять лет назад там захлебнулась в зародыше – олигархи не поддержали. Разве плохо?
Выгода социалистического выбора
Но помимо того, что китайская модель позволяет сдерживать прыть олигархов, она даёт власти возможность без труда решить целый воз сложнейших проблем. Во-первых, проблему преемственности и сменяемости. У нас же накануне выборов главы государства элита всякий раз цепенеет от нехороших предчувствий. Да, победитель, в общем-то, очевиден, но вдруг, мало ли? В Китае подобные «вдруг» исключены в принципе. На очередном съезде партия изберёт двух новых членов Постоянного комитета политбюро, их потихоньку начнут продвигать вперёд, и через пять или десять лет – вот они, новые руководители партии и страны! Демократический принцип наличествует – новичков избирает партийный съезд. Да, у нас пока по-другому, «прямая демократия» в действии, но кто сказал, что правильно именно так? В Америке президента избирают выборщики, а не народ. А в Молдавии – парламентарии. Демократия – она у всех разная. Но у китайцев народ не становится её заложником, как в России.
Во-вторых, решается проблема фактического признания власти народом, оказания ей полного и беспрекословного доверия. «Допустим, завтра война, – даёт вводную политолог Лев Вершинин. – Бойцов нужно вести в атаку. Что им кричать командиру: «За Родину, за Абрамовича»? Или «Вперёд, за дело капитализма»? Да кто за такое свои жизни положит?! А социализм предполагает понятную мотивацию, к примеру «За светлое коммунистическое завтра!». За такое и умереть не жалко, всё предельно ясно». А капитализм – не та идея, за которую можно свою жизнь положить. Ради чего умирать, ради чьей-то прибыли?!
А в-третьих, возвращение к социалистической модели заново откроет перед Россией некоторые былые возможности, о которых в последние четверть века нам пришлось позабыть. Ну-ка припомним, как мы стали обладателями американских ядерных секретов, в частности чертежей атомной бомбы, сброшенной на Нагасаки? Их нам передали американские коммунисты Юлиус и Этель Розенберги. Делясь с советскими разведчиками ценными сведениями, эти американцы не считали, что изменяют своей родине, отнюдь. Они помогали не какой-то чужой стране – СССР, а действовали во имя светлого социалистического будущего всего мира, снабжая полезными данными своих идеологических единомышленников из страны – оплота социализма. И готовы были ради этого отдать свои жизни – их и казнили на электрическом стуле. Советская разведка без труда вербовала информаторов по всему миру – иностранцы безо всяких угрызений совести брались помогать не чужакам, а единоверцам! Сегодня подобное невозможно: за идею нам помогать больше никто не станет, нет теперь у нас привлекательной для других идеи. Разве что за очень большие деньги. А советской стране помогали чаще всего «за так». Ким Филби, Джордж Блейк, Рамон Меркадер, Гай Бёрджесс – все они были увлечены идеями коммунизма, а не поиском лёгкого заработка.
Есть и другие выгоды, их можно долго перечислять. Скажем, сегодня мир столкнулся с разрастанием исламского радикализма. А, как справедливо отметил экономист Михаил Хазин, «до сих пор ассимилировать ислам удавалось только в рамках развития социалистических идей». Хазин небезосновательно полагает, что «именно в Европе «Красный проект» ожидает мощная экспансия». Ещё бы, восемь коммунистических партий представлены в Евросоюзе, и Китаю хватает ресурсов их поддерживать в той или иной степени. В общем, если Китай будет настаивать на смене Россией общественного строя – в свете нашего стратегического партнёрства, – имеет смысл как минимум всерьёз об этом подумать. По сути, мы ничего не теряем, а приобрести можем очень и очень многое.
Источник: https://versia.ru/vernyotsya-li-nasha-strana-v-socialisticheskoe-zavtra-s-podachi-pekina
Комментариев нет:
Отправить комментарий