«Старые деньги» - это богатство, которое передается из поколения в поколение, часто в рамках аристократических или элитных семей, которые обычно имеют долгую историю влияния и социального статуса. Такое богатство связано с унаследованными активами, такими как земля, недвижимость, предприятия или финансовые капиталы. Представители «старых денег» часто ассоциируются с консервативными ценностями, традициями, образованием в престижных учебных заведениях и членством в закрытых клубах или обществах. Кланы «стары денег» обычно имеют глубокие связи в политике, бизнесе и культуре, что позволяет им сохранять влияние даже в меняющихся экономических условиях.
«Новые деньги» — это богатство, которое было сделано относительно недавно в результате предпринимательской деятельности, технологических инноваций или успеха в новых отраслях, таких как IT, финансы, медиа или развлечения. Кроме того, «новые деньги» могут быть связаны с разного рода нелегальной деятельностью типа подпольной торговлей оружием, людьми или наркотиками. Представители «новых денег» часто ассоциируются с более либеральными или прогрессивными взглядами, стремлением к инновациям и меньшей привязанностью к традициям. Они могут быть менее интегрированы в традиционные элитные круги, но их влияние растет благодаря экономической мощи и способности адаптироваться к современным реалиям.
Соответственно, между «старыми» и «новыми» деньгами часто существует напряженность. «Старые деньги» могут воспринимать «новые» как выскочек, лишенных утонченности и глубины, в то время как «новые деньги» могут считать «старые» устаревшими и неспособными адаптироваться к изменениям. Противоречия между «старыми» и «новыми» деньгами отражают более широкие конфликты между традицией и инновацией, консерватизмом и прогрессом, закрытостью и открытостью.
Вместе с тем, существуют активы, статусы или привилегии, которые крайне сложно или практически невозможно приобрести на «новые деньги», даже при наличии значительного капитала. Это связано с тем, что такие активы часто связаны с историей, традициями, репутацией и закрытостью элитных кругов, не допускающих к «торгам» посторонних. Как правило, на «новые деньги» нельзя купить такие вещи, как статус и членство в некоторых закрытых клубах, земли и титулы европейский аристократии (даже если титул куплен, он может не признаваться «старыми деньгами» как легитимный), произведения искусства из передаваемых по наследству или торгуемых на закрытых аукционах частных коллекций «старых денег», исторические здания и недвижимость, а также ряд принадлежащих «старым деньгам» бизнесов.
Противоречие между «старыми» и «новыми» деньгами я вижу, как основное системное противоречие современного капитализма, разрешить которое и стремятся, в частности, американские младореформаторы-трамписты, а также солидарные с ними консервативные либертарианцы в других странах мира, включая европейские. Сам термин «консервативное либертарианство» указывает на некий потенциальный альянс между консервативными ценностями «старых денег» и либертарианскими идеалами «новых».
Идеологию такого альянса выражает концепция инклюзивного капитализма, которую одновременно поддерживают представители как «старых» (Ротшильды, Виндзоры), так и «новых» (Маск, Безос) денег. В некоторых случаях происходит слияние этих групп, например через браки, совместные проекты или инвестиции. Но «старые деньги», основанные на исторически отсталых формах производства и воспроизводства капитала, постепенно уступают агрессивному давлению «новых денег» и их высокотехнологичной культуре инновативного бизнеса. Особенно это заметно на примере Соединенных Штатов, где представители консервативного либертарианства фактически пришли к власти и начали масштабную перестройку всего управляющего аппарата государства, замахнувшись даже на реформу самой ФРС.
В Европе одним из главных партнеров трампистов является немецкая партия Альтернатива для Германии (АдГ), которую на начальном этапе ее существования (2013) называли «партией профессоров». Ведь в разработке ее экономической программы приняли участие такие «асы», как Бернд Лукке (профессор макроэкономики Гамбургского университета), Конрад Адам (бывший редактор отдела политики «Frankfurter Allgemeine Zeitung»), профессор Михаэль Шталь (вице-президент христианско-консервативного учебного центра Вайкерсхайм), Йоахим Штарбатти (профессор экономики Тюбингенского университета ), юрист Александер Гауланд (бывший руководитель государственной канцелярии федеральной земли Гессен), Ханс-Олаф Хенкель (бывший руководитель европейского филиала корпорации IBM и глава Федерации промышленников Германии - BDI). Здесь можно также упомянуть проживающую в Германии профессора СПбГУ Ирину Силину (Смирнову).
При этом в Европе «старые деньги» чрезвычайно сильны. Именно на них работает брюссельская администрация, с резкой критикой которой выступил со своей Мюнхенской речью новый американский вице-президент Джей Ди Вэнс.
Что касается российского бизнеса и его политических структур, то тут мы наблюдаем парадоксальную ситуацию. Складывается такое впечатление, что изначально российские младореформаторы рассчитывали на вступление отечественных капитанов бизнеса в элитные западные клубы «старых денег» на правах равноценных (и равновесных в золотом эквиваленте) партнеров. Но что-то пошло не так. Вместе с тем, войти в клубы «новых денег» им сложно по той причине, что вся культура консервативного либертарианства, включая деловые отношения и компетенции техно-олигархата, в существенной степени не соответствуют способу вести бизнес россиянами, до сих пор имитирующими манеры, принятые в среде западных «старых денег».
Основные оплоты в мире "старых денег" - Европа, Ближний Восток, Индия, Япония, Юго-Восточная Азия.
"Новые деньги" - это США, Россия, Китай, Латинская Америка.
Пропорция отношения "старых денег" к "новым" составляет сегодня примерно 4 к 6, при этом доля "новых" постоянно растет.
Идеология "старых денег" - консерватизм, "новых" - либертарианство. Но либертарианство - это не либерализм, хотя тут есть общие идейные моменты. Но есть они также с консерватизмом, и даже - с социализмом (социальное либертарианство).
Идеология либертарианства строится, прежде всего, на презумпции личной свободы и отрицании всякого насилия (прямого и косвенного). Но если консервативные либертарианцы настаивают на свободе бизнеса, то социальные - на свободе защиты прав трудящихся, включая коллективную (профсоюзы и т.д.).
Либертарианство, в известном смысле, можно рассматривать как новое издание коммунизма, с поправкой на все инновации научно-технического прогресса. Напомним, что основе коммунизма в понимании Маркса лежит классическая английская политэкономия.
Комментариев нет:
Отправить комментарий